Город спал, а дома пялились на него своими пустыми глазницами. Пока они выпивали, прошел небольшой дождик. Было весьма свежо. Эгин шел вперед, не глядя под ноги.

– С-сыть Хуммерова! – неожиданно громко выругался он, когда его правая сандалия погрузилась в лужу, притаившуюся возле крыльца обшарпанного дома.

Над крыльцом крупными буквами было выведено «Сдается».

– Что вы сказали? – спросила девушка, осторожно высунувшаяся из-за двери, заскрипевшей на всю улицу.

Ситуация была из числа идиотских. Эгин спешно нацепил на лицо маску чиновника иноземного дома Атена окс Гонаута. Любезника, дамского угодника, вежливого и обходительного рвача. Начинающего дипломата и самозабвенного крючкотвора. Он обернулся к девушке, чья перепуганная мордашка была еще бледнее, чем бледный огрызок луны на небе, и, поклонившись, отвечал:

– Прошу меня простить, госпожа.

– Но вы же еще ничего не сделали, за что же мне прощать? – понизив голос, спросила девушка.

– В самом деле ничего, – усмехнулся Эгин.

Повисла странная пауза. Эгин не совсем понимал, чего девушка от него хочет. На уличную девку она была вовсе не похожа. С другой стороны, приличные девушки – жены и дочери тех, кто селится на Желтом Кольце, – не заговаривают вот так с прохожими. Служанка? Может, в доме что-то стряслось?

– Вы не могли бы зайти сюда, милостивый гиазир? – попросила она Эгина, смущенно улыбаясь. – Мне нужно кое-что спросить, а на улицу выходить неловко. Пожалуйста, дело срочное!

Эгин пожал плечами и, поглядев в обе стороны, неспешно взошел на крыльцо.

– Да вы не думайте, я совсем не то, что вы думаете, – уже почти шепотом сказала девушка, давая ему проход.

«Она бы еще „не бойтесь, пожалуйста“ сказала», – усмехнулся Эгин.

Дверь со скрипом затворилась. Эгин и его новая знакомая оказались в кромешной темноте затхлого коридора. Вопреки едва оформившимся опасениям Эгина, дом был совершенно пуст. Ни сутенера, ни молодчиков, сподобившихся на грабеж. Даже как-то скучно.

– Снизойдите, милостивый гиазир, я попала в ужасную историю. Я совсем не знаю города, а мне нужно добраться хотя бы до Северных Ворот, чтобы там нанять кого-нибудь себе в спутники. Но я совершенно не знаю, как туда идти, – начала свои сбивчивые объяснения девушка.

– Я с удовольствием провожу вас сам, – развел руками Эгин. – Если вы не будете возражать.

– Пожалуйста, тише, – взмолилась девушка, оттаскивая Эгина от двери.

– Это ваш дом? – перейдя на глухой заговорщический шепот, поинтересовался Эгин, оглядывая своды и лестницы, имевшие очень неухоженный вид.

– Конечно нет! К счастью! – возмутилась его собеседница. – Но поймите меня верно, я не воровка…

– Мне трудно понимать вас верно, – заговорил в Эгине новоиспеченный рах-саванн Свода Равновесия. – Ибо вы еще не сказали мне, что вы тут делаете и почему мы говорим шепотом. А ведь это очень интересно, – добавил он, смягчаясь.

Эту тираду девушка выслушала, стоически сжав губы и вздрагивая при каждом шорохе одежд Эгина.

Но когда Эгин закончил, она не нашла ничего лучшего, как закрыть лицо подолом платья – надо сказать, довольно богатого – и разреветься, громко всхлипывая, вздрагивая всем телом и шумно шморгая носом.

Эгин невесть зачем стиснул рукоять меча. Для самоуспокоения?

Нет, он не стал ее утешать. Он знал по опыту, что обыкновенно это приводит к противоположным результатам. Не только у женщин, но и у мужчин тоже.

Прислонившись спиной к стене, он тихо сполз вниз с безучастным видом. Ждать, пока она закончит реветь, придется долго. А ждать на корточках гораздо легче. Особенно после двух кувшинов белого вина и некоторого количества гортело.