“Трудно себе это представить: гитлеровцы рвались к Москве, газеты писали о «псах-рыцарях», а какой-то чиновник ГБ спокойно оформлял дело, затеянное ещё во времена германо-советского пакта; поставил номер и положил в папку, чтобы всё сохранилось для потомства”, – напишет об этом деле Илья Эренбург в своих воспоминаниях.

Трудно не вспомнить эту историю в связи с моим сегодняшним делом. Ни для кого не секрет, что происходит сегодня в сирийском городе Алеппо. Город с населением в полмиллиона взят в осаду войсками правительства Сирии и Корпусом Стражей Исламской революции при поддержке российской авиации. Бомбардировке с воздуха подвергаются больницы, жилые кварталы, гуманитарные транспорты ООН. В городе нет электричества, перекрыты все пути доставки продовольствия, воды, лекарств. Официальный ультиматум властей Сирии гласит: блокада жителей Алеппо будет снята лишь после того, как боевики сложат оружие и покинут восточные кварталы города.

И в то самое время, как российские войска активно участвуют в штурме Алеппо, в столице России меня судят за поддержку действий этих самых войск. В моём уголовном деле можно прочитать заключение некоего эксперта Управления по защите конституционного строя ФСБ о том, что бомбардировки Сирии, которые я поддержал больше года тому назад, являются преступлением экстремистской и террористической направленности.

И в это же самое время в городе Тюмени с июня сидит в СИЗО мой коллега, блогер Алексей Кунгуров. То же самое Управление по защите конституционного строя ФСБ возбудило против него уголовное дело за пост в ЖЖ “Кого на самом деле бомбят путинские соколы”, опубликованный тоже в октябре 2015 года. В отличие от меня, Кунгуров не поддерживал, а критиковал действия ВКС РФ в Сирии. И если я за свою поддержку обвиняюсь по “мягкой” 282-й статье, то Кунгурову шьют “террористическую” часть 1 статьи 205.2 УК РФ: публичные призывы к осуществлению террористической деятельности или публичное оправдание терроризма. Хотя он ни к чему такому не призывал, а всего лишь заметил, что города Хама и Хомс, которые бомбит наша авиация, расположены в сотнях километров от позиций ИГИЛ.[11]

Впрочем, мы здесь так долго уже обсуждаем Сирию, что пришла пора поговорить про Россию.

И мне, и моим коллегам, пришедшим сегодня освещать процесс, хочется думать, что приговор по этому делу будет вынесен именно сегодня и что аргументы из моего последнего слова будут в нём как-нибудь учтены. Но если посмотреть сюжеты, вышедшие на федеральных телеканалах “Россия-24” и “Россия-1” за прошедшую пару недель, то там телезрителям успели сообщить, в передачах от 20 и 27 сентября, что вопрос о моей виновности судом уже решён. И даже рассказали, как именно он решён. “Антон Носик признан судом виновным в экстремизме”, – сообщила зрителям корреспондент “России-24” Анастасия Ефимова в вечернем выпуске новостей от 27 сентября. А неделей ранее в эфире программы “Вечер с Владимиром Соловьёвым” гости передачи, большие гуманисты, сошлись во мнении, что совершенно зря меня приговаривают к двум годам лишения свободы, когда можно было бы ограничиться штрафом, условным сроком, исправительными и обязательными работами.

Формально коллеги, конечно, погорячились. И я, наверное, мог бы напомнить им про 49-ю статью Конституции, где сказаны хорошие слова про презумпцию невиновности. Но если посмотреть на статистику судебного департамента Верховного суда РФ, то их забывчивость станет понятна. В целом по России судами первой инстанции выносится не более 0,2 % оправдательных приговоров. И каждый третий из таких приговоров отменяется по апелляции обвинения. За весь 2015 год, по всем статьям, входящим в 29-ю главу Уголовного кодекса (“Преступления против основ конституционного строя и безопасности государства”), вынесено не 2 промилле, а ровным счётом ноль оправдательных приговоров. На ноль, как известно, делить нельзя.