– Я пойду с Лерой выйду, она мне хочет про цигун рассказать.

Улыбка коснулась губ девушки, а в глазах мелькнул хитрый огонёк.

– Хорошо, конечно! Тут так шумно, а цигун – дело внутреннее, шума не терпит!

И тут Гена увидел, как зеленовато бледная рука, такая же как тогда, в ночи, в доме у Вики, выползла из под правой руки Ани, словно бы хотела обнять её сзади и сжала правую грудь девушки. Аня засмеялась. На миг все звуки пропали, и у Гены зазвенело в голове, словно кто-то шлёпнул его ладонями по ушам. Гена разинул рот, он не понял от чего, то ли от изумления, то ли от страха, то ли хотел закричать. Через секунду все звуки вернулись, звон исчез так же, как и рука. Аня, судя по тому, как она спокойно вернулась к беседе, ничего не заметила. ”Неужели это снова от алкоголя?!” – думал Гена выбираясь из – за стола. Лера уже ждала его у двери. У девушки было явно отличное настроение, она пританцовывала под музыку, доносившуюся из включенного телевизора, и пыталась подпевать. Голубое атласное платье подчёркивало её идеальную фигуру, а туфли на высоком каблучке делали ноги ещё стройнее.

”Не – е, всё! Теперь уже точно никакого алкоголя!” – тем временем внушал себе Гена.

Ему было страшно, и страшно не от увиденного, а от того, что он боялся, что алкоголь очень пагубно сказывается на его сознании. ”Не сойти бы с ума!” – с тревогой думал юноша.

За этими невесёлыми мыслями и порядком отрезвевший он подошёл к Лере, та, продолжая пританцовывать, жестом пригласила его идти вперёд. Последний раз посмотрев на сидящих за столом, те, не обращая внимания на него и Леру продолжали болтать, юноша вышел в темный коридор. Лера провела его налево к двери комнаты, которую снимала. Она прошла в комнату и включила свет, Гена вошёл вслед за ней.

– Вот так я живу! – сказала Лера, приглашая осмотреться.

Хозяйка явно не заморачивалась с меблировкой сдаваемой квартиры.

Слева от входа располагалась стена с окном и балконом. С круглого карниза свисали старенькие портьеры с красными на белом фоне цветами, тюля не было. У окна стоял стол с двумя стульями, покрытый кружевной скатертью. В центре стола стояла украшенная маленькими игрушками декоративная пластиковая ёлочка, рядом фруктовница с апельсинами. На подоконнике два классических комнатных растения: горшок с алое и горшок с геранью. У стены напротив двери – диван, застеленный бордовым с бахромой покрывалом, на стене, уже прошлогодний, календарь с котятами. В правом углу стояло кресло – кровать, а у стены, уже потёртый, но всё ещё крепкий, светлый, фанерованный буковым шпоном, деревянный шкаф, с зеркалом посредине. У стены, примыкающей к двери, располагался полупустой сервант с неполным чайным сервизом и олимпийским мишкой за раздвижными стеклянными дверцами. На крышке серванта стояла пустая цветочная ваза из цветного стекла и радио. С потолка свисала, популярная в советское время, пластиковая люстра ”Каскад”.

Оценив скромную обстановку, в которой жила Лера, Гене стало жалко маленькую девушку:

– Да – а! Скромно!-только и смог сказать он.

Лера хихикнула.

– Не дворец, но жить можно! – ответила она. – Зато аренда недорого стоит!

Гена ничего не ответил, лишь плечами пожал. Его праздничное настроение понемногу возвращалось. Оставшись наедине с Лерой, он вдруг вспомнил, совсем было вылетевшее из головы, ”наваждение”, когда ему почудилось как она страстно целовала его, сидя у него на коленях и он ощутил к ней непреодолимую тягу. Ему захотелось страстно обнять эту маленькую, наверняка хрупкую и почти невесомую девочку, слиться с ней в головокружительном поцелуе, овладеть ей. Он посмотрел на Леру. Девушка, молча продолжая улыбаться смотрела на него, но взгляд её сделался серьёзным, в её лице читалось намерение. Через секунду она приблизилась к Гене, положила руки ему на плечи и, чмокнув его в губы, сказала: