Вот и сейчас я посмотрел на этих девиц, которым было лет по двадцать с небольшим и подумал: ”Вот, что они глазеют? Какой у них может быть интерес к двум взрослым мужикам, кроме как ”шкурный”?”.

Иван отвлёк меня от моих размышлений:

– Ну как ты поживаешь? Рассказывай. Не женился? – спросил он, ставя чайник на стол.

Я поблагодарил его за налитый чай и ответил:

– Да нечего особо рассказывать. Дни идут размеренно, своим чередом. Событий почти никаких. Дом, работа....

Иван с улыбкой покачал головой:

– Так тоже не плохо. Наверное лучше никаких событий, чем, скажем, плохие события? Во всём нужно стараться искать свои плюсы. – Он отпил из своей чашки.

Я усмехнулся и, кивнув в знак согласия, ответил:

– Так я и не жалуюсь.

Тоже отпил чаю и продолжил:

– Жениться сейчас не так-то просто (я разошелся с женой два года назад и на тот момент был одиноким), нынче женщины не руководствуются чувством ”большой и чистой любви”, ищут отношения только с какой-то выгодой. Либо это деньги, либо, на худой конец, квартира и автомобиль, желательно престижной марки. А я ретроград, мне в отношениях важны честность и чувства. Мы и с бывшей по этой же причине разошлись. Да ты и сам знаешь. А за деньги можно и проститутку снять, дешевле выйдет.

Иван засмеялся:

– Сеня, ты, как всегда, в своём репертуаре. Но тут я с тобой согласен. Общество скурвилось. Наверняка есть действительно искренние женщины, но это уже редкость. Твоя-то нашла кого более престижного, или так и живёт у мамы?

– Не знаю, – ответил я. – Я с ней не общаюсь. Года через пол, после развода, она было пыталась снова наладить отношения, но я не повёлся. Предатели мне не нужны. Предала раз, предаст и второй.

– Она же тебе, вроде, не изменяла! – удивился Иван. – Или…?

– Я не знаю, рядом свечку не держал. Но если человек решил уйти, то не просто так. Хотя причина, на мой взгляд нелепая: ”ты мало зарабатываешь, поищи другую работу!”, то есть мерилом счастья у человека являются деньги. А мне нравится моя работа! И что, мы нищенствовали что ли?

Иван снова усмехнулся:

– На некоторых окружающие оказывают сильное влияние, коллеги по работе, подруги....

– Ну вот пускай с коллегами и живёт, – перебил я его.

Мы помолчали. Иван машинально посмотрел на экран телефона, потом бросил взгляд на девушек за соседним столиком, те тоже посмотрели на нас и хихикая принялись что-то оживлённо обсуждать.

– Вот смотри, – кивнул он в их сторону, – они явно заинтересованы, давай познакомимся!

Я чуть не поперхнулся чаем, который отхлебнул в этот момент.

– Иван! Что ты такое говоришь? Они же мелкие! Нам в дочки годятся!

– Вот и хорошо! – парировал Иван.

– Чего хорошего-то? Сопли им подтирать?

Иван нахмурился:

– Семён, ты что-то вообще…, как старый дед! Я слышу нотки брюзжания. Это же девушки, а не девочки!

– Так для нас – девочки, – ответил я, – Сколько им? Восемнадцать, двадцать…?

Я глянул на девчонок, они продолжали стрелять глазками, видимо почуяв потенциальную добычу.

– Не хочу становиться папиком, – имитируя стариковский голос съёрничал я.

– Думаю им года по двадцать три, – не обратив внимания на мою остроту ответил Иван. – И ты зря так скептически на это смотришь. Сам же только что сказал, что нет в жизни счастья. Вот тебе, пожалуйста, молодой, сыренький материал, ещё не успевший в конец оборзеть и стать циничным потребителем. Бери и воспитывай, лепи под себя свою музу.

Я посмотрел на Ивана и решив больше не деликатничать, спросил прямо в лоб:

– Так ты из Леры себе музу лепишь? Получается?

– А из неё ничего лепить не надо, – нисколько не смутившись ответил Иван, – она уже готовая муза и человек.