Стефан занервничал ещё сильнее и уже совсем не мог пошевелиться. Ни один его мускул не дрогнул. Потому что не мог.

«Только не в голову, – думал он, ощущая собственную беспомощность. – Только не в голову».

Макс занёс руку над головой, размахнулся и с силой бросил в Стефана камни. Стефан инстинктивно зажмурился – только это и был сейчас способен сделать его организм.

Прошла секунда, другая. Эти камни летели подозрительно долго.

Стефан открыл глаза и увидел странную картину: брошенные камни висели в воздухе на расстоянии нескольких сантиметров от его лица и крутились вокруг собственной оси, словно в невесомости. Затем они просто попадали вниз, на траву.

Стефан в недоумении и в то же время с каким-то чувством признательности этим камням, будто они были живые, посмотрел на Макса и компанию.

Те стояли с открытыми ртами.

– Что это было? – спросила красивая одноклассница, стоявшая ближе всех к Максу.

Стефан почувствовал, что окаменевшие ноги его снова стали нормальными. Оцепенение прошло. Он сделал шаг вперёд.

Тут же вся компания, не сговариваясь, попятилась.

– Ты чего это? – спросил Макс в недоумении.

Стефан нагнулся подобрать камни в надежде понять, как это произошло, но его жест, очевидно, показался одноклассникам угрожающим. Они попятились ещё, а затем развернулись, и все как один, побежали прочь.

– Ты! – выкрикнул Макс. – Псих!

Тем не менее бежал он быстрее остальных. Как всегда – во всём первый.

Стефан, оставшись один, покрутил в руках камешки. Обычные, ничего особенного. Но всё равно он положил их к себе в карман, сам не зная зачем.

– А я уж тебя заждался! – воскликнул Константин, едва услышав скрип ржавой калитки. Он наполнил водой старенький садовый умывальник. Хотя в деревне уже давно появился водопровод, умывальник Константин не убрал: в огороде он был очень кстати.

Стефан сжал в кармане камушки, размышляя, рассказать ли о странном происшествии отцу, или не стоит, а то вдруг он сочтёт сына сумасшедшим. Даже для такого доброго и понимающего отца, каким был Константин, остановившиеся в воздухе камни – это был перебор.

И всё же молчание Стефану давалось тяжело.

– Как твой последний день в школе? – спросил Константин благожелательно.

– Хорошо, – скупо ответил Стефан. Школы уже не было у него в мыслях. Он перевёл тему: – Ты хотел, чтобы я с чем-то помог?

– Да, нужно прибрать чердак. А у меня что-то спина разболелась, никак не могу подлезть во все углы. Пыль там собиралась годами. Поможешь?

Стефан никогда не отказывал отцу в помощи, хотя тот никогда и не заставлял помогать, а лишь мягко просил. Помогая отцу, Стефан чувствовал себя нужным.

– Конечно.

– Стефан вошёл в дом и положил рюкзак с аттестатом на пол возле своей узкой железной кровати, покрытой плотным синим клетчатым покрывалом. Потом взял стоящую у старой печки метлу из тонких прутьев, ведро с водой, тряпку и жестяной самодельный совок и, скособочившись под тяжестью ноши кое-как поднялся по деревянной крутой лестнице на чердак.

В носу защекотало от пыли. Где-то сквозь расщелины между крышей и стенами пробивались тонкие солнечные лучи, но их было недостаточно, чтобы что-то различить глазами. Стефан щёлкнул выключателем и зажёг одиноко висящую на стене лампочку.

Свет озарил чердак.

Стефан удивился, как это раньше он не замечал, сколько тут было всего. Он усмехнулся: количество вещей кажется большим, когда знаешь, что их нужно убирать.

Видно было, что когда-то Константин (а, может, кто-то до него) пытался навести здесь порядок. Несмотря на неприлично низкий потолок, под которым не скрючившись мог стоять разве что пятилетний ребёнок, кто-то умудрился намастерить тут полочек и стеллажей. На них аккуратно стояли покрытые мохнатым слоем пыли книги, чумазый чайник с пробкой вместо ручки, красивый сервиз со сколами, который кто-то, видимо, пожалел выбросить. Нашла своё пристанище здесь даже совершенно жуткая кукла с серыми кудрявыми волосами и выцветшими глазами, которой на вид было лет сто. На нижних полках вещи были уже не так аккуратно разложены: Стефан различил сломанный садовый секатор, стёртую наждачную бумагу, стопку каких-то тетрадей, валяющихся на металлических крыльях статуэтки, изображающей птицу.