– Спасибо, что освободил, – выкрикнул ляпис прямо в лицо своему попутчику.

– Как я тебя освободил? – не понял Стефан.

– Если человек схватил ляписа и не отпускает, только другой ляпис может освободить его. Вот так, как сейчас сделал ты.

– Другой ляпис?

– Ты, я смотрю, не очень-то сообразительный. Добро пожаловать домой, – он смеялся ещё пуще прежнего, словно говорил какие-то шутки. – Не знаю, как ты оказался у людей, но уж не благодари за освобождение. Ты мне – я тебе.

– Тут какая-то ошибка, – уверенно сказал Стефан, оценивая свою непохожесть на своего спутника, – я не могу быть ляписом.

– Если бы не был, то не смог бы вытащить меня.

– Но я на вас совсем не похож!

– Ага, – снова захихикал человечек, – если б ты целыми днями как камень в лесу лежал, на тебя бы тоже травы поналипло. Думаешь, надел куртку и всё – человек? Ты глаза-то свои видел? Много людей с такими встречал?

Стефан ошарашенно смотрел на маленького ляписа, который не был похож на того, кому стоит доверять – он всё хихикал, маленькие глазки его бегали. Он бодрым шагом направился вперёд по коридору, Стефан за ним. Тут коридор заканчивался большой деревянной квадратной дверью. Ляпис с усилием надавил на неё, дверь открылась, и он приглашающим жестом позвал Стефана войти, а сам остался внутри, смотря на подростка и придерживая дверь.

Стефан ступил за порог и обомлел.

Он больше не был под землёй. Впереди вырисовывалась безупречная картина. Это был самый настоящий живописный город среди лесов и скал, а далеко впереди возвышался замок со странными изогнутыми, витыми шпилями. Центральный шпиль, впрочем, был обычной, конусообразной, формы. Дул сильный ветер, солнце слепило глаза.

– Добро пожаловать в Аристополь, город ляписов. Обустраивайся. А мне пора назад. Твой – хи-хи – отец сбил мне всю охоту. До встречи.

С этими словами ляпис снова скрылся за дверью, которая была словно впечатана в невысокий глиняный холм, оставив обомлевшего Стефана стоять посреди дороги.

Он долго не решался сделать шаг. Он думал только об одном. Как так получилось, что он один из них, из ляписов? Как мог он жить столько лет, совершенно об этом не догадываясь? Почему отец ничего не сказал ему и не объяснил? Неужели ляписом была его мать? К чему были все намёки, что Константин – не его отец? Как ляпис-проводник в этот город узнал об этом? Ничего, внешне отличающего Стефана от других людей в нём нет, кроме глаз.

Кроме глаз…

Эти и другие вопросы роились у Стефана в голове, словно куча назойливых мух. Он пытался понять, что он другой, новый, неизвестный самому себе, но не мог. Было слишком сложно поверить какому-то первому встречному, пусть даже тому, кто у него на глазах превратился в говорящее и мыслящее существо из камня. Он, Стефан, шестнадцатилетний подросток, только окончивший школу – ляпис? Не человек?

«Как это возможно? Я же самый обычный, у меня даже талантов никаких нет. Подумаешь, цвет глаз! Я не умею превращаться в камень! Я не могу превратиться даже в лучшую версию самого себя! Чушь какая-то».

Мысли носились по кругу, и вот он вспоминает, что не похож на отца, тут же машет головой, словно пытаясь освободиться от новой информации, которая ему мешает. Наконец он, изрядно утомившись от бесполезных дум и решив, что вернётся к ним позже, когда эмоции поутихнут, обратил внимание на город.

Дорога разветвлялась на том месте, где он стоял. Справа и слева она уходила в высокие лиственные рощи, а прямо вдоль неё стояли каменные дома причудливых форм, окружённые небольшими цветущими садами. Эти дома казались старыми, собранными из больших округлых камней, между которыми клочками рос зелёный мох. Некоторые из них были одноэтажными, но у большинства имелся второй этаж, торчавший из первого как попало. Это было совсем не похоже на привычные человеческие домики – ровные, с прямыми углами или аккуратными полукруглыми стенами. Здесь они выглядели так, словно их собирали какие-то дети-великаны – крупные камни будто навалили кучей, склеили, а потом прорубили окна, где квадратные, где круглые, где треугольные или любой другой формы. Худо-бедно образованный человек, подумал Стефан, сказал бы, что такие дома ненадежные и быстро развалятся, а то и вовсе не способны держать равновесие, потому что не соответствуют правилам строительства. Но дома стояли, и, судя по всему, стояли очень давно. Однако у кромки леса виднелись и простые деревянные постройки, будто нежилые, брошенные насовсем.