Папа с новой женой обосновались в гостиной, там тоже сделали ремонт и купили большой диван, который одним движением руки превращался в огромный траходром. А что, жизнь продолжается, и секс – это естественная потребность организма.

Как сейчас помню день, когда тетя Наташа с этой рыжей бестией переехали в нашу квартиру. Инна была шумная, любопытная, огненным облаком носилась по квартире и везде совала свой маленький нос. Бесила… А ее мама приготовила вкусный ужин, ласково называла меня Димочкой и до безобразия мило улыбалась. Просто выводила из себя своей слащавостью. Красивая, большие голубые глазки, губки пухленькие, личико сердечком, милые ямочки на щечках и стильная прическа на блондинистых волосах. Сама стройная, а сиськи ничего, торчком торчат. Понятно, почему папа повелся. Отец смотрел на нее осоловевшими влюбленными глазами. Почему-то я никогда не видел подобного взгляда, обращенного к маме. Хотелось орать, грубить, но я послушно сидел за столом, позволяя взрослым играть в спектакле «счастливая семья».

После ужина отгородился от новых родственников у себя в комнате. Здесь, слава богу, ничего не переделывали, это было мое царство. В соседней спальне, обживая свою новую территорию, радостно копошилась рыжая Лягушка. Надел наушники, включил музыку, лег на кровать, и, смотря на мамин портрет, принялся вспоминать то время, когда я действительно чувствовал себя частью большой счастливой семьи.

– Это твоя мама? – погруженный в свои мысли, даже не заметил, как «ненаглядная» сводная сестричка зашла в комнату.

– Пошла отсюда, – прошипел я, сдергивая с головы наушники.

– Мне сказали, она стала ангелом… Мой дедушка Ваня, муж бабушки Маши, тоже стал ангелом.

– Никаким ангелом она не стала, – мрачно произнес я, – просто умерла.

– Значит, твоей маме не удалось попасть в рай?! Она что, была плохая?! Врала? Убила кого-то? Или как там, прелюбодействовала?! Ой, то есть…

У Лягушонка всегда была отвратительная привычка говорить в лицо все, что думает. Тактичностью она никогда не отличалась.

– Пошла отсюда.

 Навязчивая сводная сестренка надула губы.

– Ну, и пожалуйста, больно ты мне нужен, просто мама попросила попробовать с тобой подружиться. Но ты злой и нехороший, толку что красивый.

– Вот и топай отсюда.

***

Вечером, возвращаясь из ванной, не удержался, решил потравить себе немного душу, заглянул в бывшую комнату родителей. За полдня нежданно приобретенная сестренка успела превратить ее в нечто невообразимое. На новые шторы прицепила каких-то пластмассовых зверьков, полки заставила рисунками, коробками, шкатулками, книжками, уродскими статуэтками и фотографиями, рамки к которым, видимо, делала самостоятельно, до того неаккуратно и нелепо они выглядели, везде разбросала свою одежду и игрушки. На большом комоде стояли клетки с ее животными, в беспорядке валялись корма и другие принадлежности для ухода за ними. Кошек, слава богу, ей не разрешили тащить в дом… Подобное нагромождение вещей коробило мою врожденную педантичность.

Бесцеремонно, с брезгливой ухмылкой на лице, прошелся по комнате, разглядывая хаос, который     она успела развести в своей комнате. Инна сидела на кровати с какой-то книжкой в руках, но не читала, настороженно следила за моими передвижениями.

– Ну как, Лягушонок, тебе понравилась твоя коробчонка?

– Какая коробчонка?!

– Новая комната.

– Да, понравилась, с балкончиком.

Спустить бы ее с этого балкончика.

– Дома у меня не было балкона, мы вообще вместе с мамой спали в одной комнате.

– Теперь твоя мамочка будет спать с моим папочкой, – в голосе издевка и желание задеть.