– Вот как… – Брат подходит к столу и гасит окурок в пепельнице. – Ты чего такая смелая, малыш? Думаешь, выросла, чтобы старшим перечить? – Он, словно хищник, не отпускает с меня глаз и, перегородив собой выход из кухни, медленно движется в мою сторону.

От пережитых за день эмоций меня пробивает озноб. Лихорадочно шарю рукой по столешнице, но там валяется только мусор.

– Мне кажется, тебе пора извиниться за свой словесный поток, – спокойно говорит Витя, делая еще один шаг ко мне.

– Мне кажется, тебе пора пойти в…

Но я не успеваю договорить, потому что замираю от ненависти, полыхающей в глазах брата. Улавливаю боковым зрением стремительное движение и слышу громкий хлопок.

– Вы что кричите-то? – вываливается из под стола чуть стоящее на ногах чучело. 

– Витя, ты совсем стыд потерял. Девай своих друзей куда хочешь, но чтобы к вечеру здесь было пусто. Иначе заявлю. Обещаю. Мне это уже вот здесь стоит… – не успела я поднести ладонь к горлу, как щеку обожгла хлесткая пощечина.

Голова резко дернулась в бок. В ушах зашумело. Но на ногах я удержалась. Я немного помедлив подняла взгляд на брата, правда сфокусировать зрение на нем смогла не сразу, перед глазами расплывались черные круги.

– Рот свой закрой. На старших не имеешь права его разевать. Усекла? – он хватает меня за челюсть своими прокуренными шершавыми пальцами, отталкивает в сторону.

Естественно от сильного толчка, я лечу к стене, но стол, что стоит у меня на пути спасает. Я цепляюсь за столешницу пальцами и тут мой взгляд падает на пепельницу, что стоит на краю.

В голове все перемешалось. Страх. Боль. Обида. Я хватаю стеклянный овал и замахиваясь кидаюсь на брата. Но он оказался чертовски ловким. Перехватив мое запястье дернул вниз и я вскрикнув выронила пепельницу на пол. 

– Анька. Да я ж тебя за это на лоскутки порежу, – зарычал мне в лицо, сверкая бешенно зрачками. 

Растопырив пятерню, вдавил мне ее в лицо и сжал по контуру. 

– Отпусти! – взвыла от боли забарахтала руками в воздухе. 

– Обязательно детка. Сейчас! Пойдешь полетаешь у меня, – Витя выволок меня с кухни и потащил в сторону коридора. 

– Стой! Не нужно! – я пыталась ухватиться хоть за что-нибудь.

За выступающий, с потертыми обоями угол. За ручку, ободранной двери, но Витя как будто предвидя мои попытки, ограничивал меня в этом.

– В следующий раз будешь умнее. А то ишь, че удумала. Жизни учить меня решила. Вот как на зоне отмотаешь срок, так и будешь разговаривать со мной в таком тоне, а пока, – я слышу как щелкает замок, – вали отсюда, по добру по здорову, – он поворачивает меня к себе спиной и пинком выталкивает за дверь в сторону лестницы.

Мне каким-то чудом удалось схватиться за перила, удержаться и не упасть. Страшные картины пронеслись у меня перед глазами и я громко всхлипнув села на порог, расплакалась. 

– Ведь это и моя квартира, – вслух причитала я сквозь рыдания. – Куда мы с Гришкой пойдем? К кому? 

Ответа конечно не последовала. Да и откуда ему взяться. Через несколько минут услышала, как из-за тонкой входной двери в квартиру начала бешено орать музыка. Поморщившись, вытерла рукавом глаза, потом потерла лицо, встала и пошла в квартиру подруги. Надеюсь Лена нам даст еще некоторое время перекантоваться у нее? А дальше уже как будет.

Добравшись до квартиры подруги. Трясущимися от стресса пальцами нажала звонок. Девушка открыла практически сразу, как будто меня под дверью ждала. 

– Аня? – удивление в ее голосе было оправданно.

Я отвернула лицо, чтобы она не видела потекший по нему макияж, и попыталась просочится мимо нее в коридор.

– Аня? Что с тобой? Я жду объяснений? – настойчиво спрашивает она, расставив свои острые локти в стороны.