В разгар своего правления Абу Бакр простудился после бани и заболел лихорадкой. Он умер в 63 года, в том же возрасте, что и Мухаммед.

Все историки изображают его достойным человеком. Обладая огромной властью, Абу Бакр вел скромную и неприхотливую жизнь и сам зарабатывал себе на хлеб, пася овец и торгуя одеждой на базаре. После смерти из его имущества остался только один раб, верблюд, на котором возили воду, и поношенная одежда. Ночью небольшая группа близких похоронила его рядом с Мухаммедом, и на его могиле не оставили ничего – ни камня, ни даже холмика земли. Смерть его была так же аскетична, как и жизнь.

Перед смертью Абу Бакр назначил преемником Омара. Кто-то из приближенных усомнился в правильности выбора, заметив, что Омар слишком груб. «Он груб, потому что я мягок, – возразил Абу Бакр. – А когда он останется один, ему придется смягчиться».

Омар пришел к власти в расцвете сил, когда ему было чуть больше 50. Он отличался огромным ростом – был выше всех арабов, – и быстрой походкой, имел лысину, обрамленную седыми волосами, и бороду, крашенную хной в рыжий цвет.

Это был самый энергичный и самый сильный из «праведных халифов». Он уверенно держал в руках все нити власти, сдерживая честолюбие и жадность наместников в завоеванных областях и умело управляя армией.

Омар был не только силен и решителен, но и мудр. Соратники вспоминали случай, когда он осмелился противоречить самому Пророку. Перед смертью Мухаммед потребовал бумагу, чтобы продиктовать свою последнюю волю, но Омар отговорил его от этого намерения, боясь, что в помрачении ума, вызванном болезнью, Пророк может чем-нибудь навредить делу веры.

Слова Абу Бака о «смягчении» Омара сбылись только отчасти. Строгость халифа в вопросах веры была неумолима, а кнут Омара, которым он лично хлестал нарушителей шариата, вошел в легенду. Но в отношении некоторых «грешников» он порой проявлял неожиданную мягкость, если не лукавство. Об этом говорит известная история с Мугирой.

Мугира был уважаемым сподвижникам Пророка – он относился к так называемым «участникам клятвы в Худайбии». И вдруг его обвинили не в чем-нибудь, а в смертном грехе прелюбодеяния. Мугира славился своей любовью к женщинам – говорили, что только официально он был женат 300 раз. Будучи наместником Басры, он вступил в связь с замужней женщиной Умм Джамил, и это не осталось незамеченным: на него донес бдительный сосед, который лично поехал в Медину и доложил обо всем Омару. В доказательство своих слов он, как положено в исламе, предоставил четырех свидетелей, которые тайно наблюдали за свиданием Мугиры и его любовницы. За прелюбодеяние Мугире грозило побивание камнями. Однако Омар встал на сторону Мугиры. Он сделал вид, что не верит показаниям свидетелей, и даже приказал их высечь за клевету. После порки один из свидетелей хмуро буркнул: «А все-таки он прелюбодей», – но Омар только прикрикнул на него, пригрозив высечь вторично.

Наступление арабов не было неумолимым и непрерывным движением вперед: оно шло с большими паузами и откатами. На западе армия арабов остановилась у границ Палестины, которые охраняли арабские союзники Византии – Гассаниды. (Как раз перед этим император Ираклий прекратил платить им жалование из-за недостатка средств в казне: после разгрома Персии он не думал, что ему что-то угрожает с этой стороны). Взятый поле осады Дамаск Халиду вскоре пришлось отдать обратно. Но арабы быстро учились и извлекали уроки из своих поражений.

После оставления Дамаска Халид, оставшийся с небольшой армией, – все силы были брошены против Персии, – тянул время. Византийцы тоже не торопились дать бой, предпочитая тактику медленного выдавливания. В конце концов 20 августа 636 года состоялась битва. Византийцы дважды прорывались с флангов к лагерю, но не смогли сломить сопротивление арабов. Ветер – в который уже раз – нес пыль в лицо византийцев, и чтобы не задохнуться, они заворачивались в плащи, закрывая нос и рот. На следующий день ромеи атаковали вражеский центр. Арабы пытались контратаковать и попали под обстрел армянских лучников, целивших им в глаза. От стрел окривело 700 мусульман, поэтому этот день назвали «днем окривения».