(Пер. А. Ревича)
От жизни многих других бедуинских поэтов осталась только пара эпизодов или какая-нибудь яркая деталь. Например, Зухайр был миротворцем, вечно призывавшим остановить бессмысленные войны, а Хатим славился такой щедростью, что однажды одолжил копье собственному врагу. Имя поэта Амра ибн Кулсума вошло в арабскую поговорку: «Скор на руку, как Амр ибн Кулсум». По легенде, он как-то раз приехал в гости к князю Хиры вместе с матерью и, пока жена князя принимала мать в соседней палатке, беседовал о чем-то с князем. Неожиданно поэт услышал гневный возглас матери: супруга князя обошлась с ней непочтительно. Поэт немедленно вскочил и вонзил нож в горло князю.
Чтобы уйти от племени и жить одному в пустыне, требовалось большое мужество, почти безумная храбрость. Тарид Аш-Шанфара написал об этом, пожалуй, ярче других:
(Пер. А. Ревича)
У одиночек-изгоев был противоположный полюс – поэты-панегиристы, жившие при дворах богатых князей и воспевавшие достоинства тех, кто хорошо им платил. Среди них имелись свои крупные величины, такие как аль-Аша, аль-Хутайя или ан-Набига, кормившийся у правителей Хиры. Иногда панегиристам удавалось служить двум князьям сразу – например, тому же ан-Набиге, который пел хвалы одновременно и хирским владыкам, и их заклятым врагам гассанидам.
Муаллаки. Из сотни арабских поэтов, живших в VI–VII веках, самыми лучшими считаются семь, вошедших в сборник муаллаки. «Муаллак» буквально значит «нанизанные на нить», как жемчужина в ожерелье. У этого слова есть и другое значение – «вывешенные». На ярмарках в Мекке проходили состязания поэтов, и лучшие стихи потом записывали золотом и вывешивали в Каабе. В муаллаке каждый поэт представлен только одной касыдой. В этот канон вошли стихи Имруулькайса, Тарафы, Зухайра, аль-Хариса, Амра ибн Кульсума, Антары и Лабида.
Кроме поэзии, в Аравии высоко ценилось красноречие, умение владеть словом. Вообще, язык арабов при всей их бедной кочевой жизни был удивительно гибок и богат. (Сами арабы считали, что первые слова на арабском языке произнес Адам, когда оплакивал убитого Авеля). Эти задатки во многом объясняют тот неожиданный расцвет культуры, который арабы пережили в первые века мусульманства: культура в них была не создана заново, а пробуждена. Арабы на протяжении многих веков были потенциально заряжены цивилизацией, и ислам только послужил ее катализатором.
Глава 3. И Мухаммед пророк Его
Мекка
Мекка стоит посреди пустыни, окруженная голыми скалами. Это самое сердце Аравии – пекло здесь такое, что его с трудом переносят даже сами арабы. Здесь нет ни ладана, ни золота, ни финиковых пальм. Все процветание города издревле зиждилось на двух вещах: торговле и религии.
Через Мекку проходила дорога между Йеменом и Сирией – это был важнейших торговый путь, соединявший восток и запад, страны Средиземноморья с Индией и Китаем. Каждый год из Мекки на север и на юг отправлялось два больших каравана – один летом и один зимой. Каждый из них состоял из двух тысяч верблюдов, а его груз стоил пятьдесят тысяч золотых монет.