– Так вот почему Прентис всем пожертвовал, – выдохнул Квинлин, глядя на светящуюся двойную спираль так, будто увидел давно потерянное дитя.

Прентис? Это имя?

И чем он пожертвовал?

Алден ответил Квинлину до того, как Софи успела что-либо спросить:

– У него явно были свои причины. Ты все узнаешь, когда начнешь прощупывание.

Софи вздрогнула, потому что Алден стиснул ее плечо. Возможно, он хотел ее успокоить, но это не помогло, когда Квинлин протянул к ней руку.

– Это не страшно, Софи, – пообещал Фитц.

– И минуты не займет, – добавил Квинлин.

Она проглотила свой страх и кивнула.

Два холодных тонких пальца коснулись ее висков, и Квинлин закрыл глаза. Софи принялась считать секунды. Он отстранился лишь через двести семьдесят восемь – куда больше, чем через минуту.

От удивления Квинлин раскрыл рот.

– Так я и думал, – пробормотал Алден под нос. Развернувшись, он начал расхаживать по кабинету.

– Тоже ничего не услышали? – спросила Софи. Отчасти она была этому рада – ей жутко не хотелось, чтобы кто-то копался в ее мыслях. Но ей не нравился взгляд Квинлина – как будто из него вышибли дух.

– Что это значит? – спросил он тихо.

– Значит, что когда она вырастет, то сможет стать лучшей Хранительницей в истории, – сказал Алден, выдыхая.

Квинлин фыркнул:

– Если она уже ею не стала.

Алден застыл на середине шага и, смертельно побледнев, обернулся к Софи.

– Кто эти Хранительницы? – спросила та.

Алден ответил с запинкой:

– Некоторая информация настолько важна, что ее нельзя записывать. Поэтому мы доверяем ее Хранителю, высококвалифицированному телепату, и он хранит ее в тайне.

– Тогда как я могла уже стать Хранительницей?!

– Квинлин просто пошутил, – улыбнулся Алден, но улыбка его была неискренней и поверить в его слова было сложно.

К тому же пока единственной ее тайной было место, где спрятана караоке-игра ее сестры: чтобы не слушать, как Эми постоянно фальшивит. Какая из нее Хранительница!

– Давай поговорим наверху, – Алден указал в сторону фойе, где сидела секретарша – та склонила голову в их сторону и что-то записывала. Явно подслушивала.

Квинлин провел их к противоположной стене кабинета, лизнул серебряную полоску, и узкая дверь отъехала в сторону, открывая выход на винтовую лестницу. Они поднялись в пустую овальную комнату, где на стены проецировалась прямая трансляция лесных пожаров.

Софи узнала город – и глубоко внутри кольнуло холодом.

– Зачем вы следите за пожарами в Сан-Диего? – она указала на проекцию Южной Калифорнии с высоты птичьего полета. Белоснежный огонь огибал Сан-Диего почти идеальным полукругом.

– Ты знаешь это место? – спросил Квинлин.

– Да, я там живу.

От вздоха чернокожего эльфа зазвенело в ушах.

Морщины прорезали лоб Алдена, смотрящего на изображение.

– Почему ты не рассказал мне о пожарах? – спросил он Фитца.

– Я не думал, что это важно.

– Я не просил рассказывать мне важные вещи. Я просил рассказывать мне все, – Алден обернулся к Квинлину: – Зачем ты следил за пожарами?

– Они горят белым пламенем – и против ветра. Как будто их устроил тот, кто знал, что делает. А еще… разве это не похоже на тот символ?

Софи понятия не имела, что еще за «тот символ», но ей не нравились глубокие морщины на лбу Алдена. Явный признак тревоги.

– Полагаю, так ты и нашел ту статью, что прислал мне, – пробормотал Алден. – А я-то думал, почему ты решил искать там. Мы давно уже исключили этот город.

– Статью? – переспросил Квинлин.

– Про одаренную девочку в Сан-Диего. Она привела меня к Софи.

Квинлин переступил с ноги на ногу; из-за отблесков пламени он походил на призрака.

– Я не присылал тебе никаких статей. Там была записка от меня?