Неужели всё так и будет, растерянно подумала Оля, внимательно вглядываясь в печальные глаза старухи. А может всё-таки померещилось?

Так или иначе, но на всю жизнь в память врежется этот обеспокоенный, всепрощающий взгляд старухи. Ощущение фатального бессилия что-либо изменить, словно огромная, грозовая туча, тяжким бременем ляжет на Олино осознание происходящего, на ощущение момента времени, на улавливание хода истории, своей истории.

Девушки цеплялись всё ж за жизнь, как могли. Раздобыв денег, они ринулись к телефону. Но тут возникла другая дилемма. Куда звонить? Кому? Домой? Расстраивать родителей. Пока те очухаются – проплаченное время истечёт. Единственной соломинкой в этой ситуации Оля видела Андрея. Что-то подсказывало, что он откликнется. Оля мгновенно набрала номер. Из другого конца провода раздалось бодрое: «Алё». А через несколько минут – решительное: «Оставайтесь там! Скоро буду!»

Андрей не подвёл – примчался быстро. Но когда он приехал, ситуация в корне поменялась. Пропала Настя. Уехала с каким-то фраером знакомым на пару часов, и вот уж как пять часов прошло, а Настя всё так и не появилась. Оля с Андреем обзвонили всех Настиных знакомых, а потом её знакомых знакомых, но всё вхолостую – Насти нигде не было.

– Куда она могла запропаститься! Не девушка, а 33 несчастья! Вечно она у тебя влезет в какое-нибудь дерьмо, – плевался Андрей.

– Я не знаю. Она уехала с каким-то лысым мордоворотом. На нуворишу смахивает: морда о! – округлила Оля руки у щёк. – Грудь волосатая, в наколках, смотрит нагло, жвачку жуёт. Тьфу! – сморщилась Оля. – Противно! Зато тачка у него навороченная.

– Да? А какая тачка? – оживился Андрей.

– Чёрная.

– Мда, – ухмыльнулся он. – Не густо. А номер машины? Модель? Хоть что-нибудь более информативное можешь сказать?

– Не знаю, – напрягая память, проговорила Оля. – Настя, когда уходила, сказала, что с Академиком встречается.

– Академик? – настороженно повторил Андрей, уставившись задумчиво в пол. Вдруг зрачки его расширились. Андрей испуганно-вопросительно глянул Оле в глаза – взвешивал про себя что-то.

– Оля! Это что? Тот академик? Если это он, мы попали. Пошли!

– Куда?

Но Андрей уже вскочил, и Оле ничего не оставалось, как торопливо засеменить за другом. Андрей быстро шёл и звонил «по трубе» кому-то, договаривался о встрече.

Они направились на его машине к окраине города – в спальный район. Доехав до места, спустились в подвал, оборудованный под мужской фитнесс-клуб. В просторном боксёрском зале был только один мужчина. Стройный, с накаченными бицепсами и, как все боксёры, на лысо выбрит. Он отчаянно лупил грушу, не видя, кроме неё, ничего перед собой. Оля с Андреем подошли к нему совсем близко, но мужчина не прерывался.

– Мохнатый! – окликнул его Андрей, расплывшись в добродушной улыбке.

Мужчина оторвался от груши, прищурился, всматриваясь в обозначившуюся помеху справа, и вдруг счастливая улыбка озарила его потную физиономию.

– Андриана Челентано! Кого я вижу? Здорово, братан! Ой, как же давно я тебя не видел! – заголосил он, крепко сжимая Андрея в своих объятиях и по-мальчишески смущаясь своего восторга.

Мужчины пожали друг другу руки.

– Привет, Мохнатый! А ты, я вижу, своим привычкам не изменяешь. Удар всё такой же сильный. Да и сам ты в отличной форме. Молодца! Как там твой Рекс поживает? Забурел? – вспомнил Андрей про собаку.

– Да разжирел, как свинтус. И своё и кошачье подъедает. Целыми днями у Мусиной миски пасётся. Вчера так и вырубился там, прям мордой в миске заснул.

– Вот прорва! А вы его случайно не кастрировали? – подшутил Андрей.