Андрей продолжал стоять у кровати. Александра посмотрела на него и утвердительно кивнула:

– Хорошо.

– Твоя сумка снова внизу на стуле. Полагаю, чайником и кофемашиной пользоваться умеешь.

Не дожидаясь дальнейшей реакции Саши, Андрей развернулся и вышел из комнаты.

Она откинула одеяло, выпуталась из пледа и села, прислушиваясь к себе. Голова дурная, как бывает после приступа и долгого сна, во рту сухо, желудок немного сводит и по всей правой стороне расходится щиплющее покалывание. Похоже, она пролежала в одном положении всю ночь. Саша взглянула на соседнюю примятую подушку, осознав, что Андрей спал рядом с ней. Ничего удивительного, ведь это его спальня, он здесь полноправный хозяин, который отчего-то приютил проблемную гостью, проявив совершенно не заслуженное ею внимание.

Саша медленно опустила ноги на пол и встала. Помимо початого коньяка, на низком столике обнаружилась бутылка воды. Девушка жадно выпила половину прямо из горлышка. Закрутила крышку и постояла, окончательно приходя в себя. Взбила подушку Андрея, свою же понюхала и положила на пол рядом с тумбой. Сдёрнула покрывало, аккуратно сложила его и одеяло и добавила их к подушке. Растрясла сыроватый плед, поморщилась и мягкими складками приземлила на образовавшуюся стопку на полу.

Александра инстинктивно поджала пальцы ног, которые неприятно остужал прохладный пол. Подхватила оставленные Андреем носки, но не рискнула их надеть, чувствуя себя грязной и сопревшей, как и постельное белье, с которым предстоит повозиться уборщице. Безусловно, Андрей не сам прибирается в доме. Как же неловко…

– Господи, какая тебе разница?! Пойди ещё поищи, где у него прачечная и разведи здесь стирку с мытьём посуды и полов, – в сердцах высказала сама себе Саша, преодолевая разрастающийся бешеными темпами стыд.

Коридорная площадка встретила её тишиной, лестничным просветом и двумя закрытыми дверями. Александра оценила широкую глухую деревянную поверхность напротив спальни Андрея и интуитивно потянула на себя за гладкую прямую ручку ближайшую дверь слева. Перед ней предстала та же просторная ванная комната, в которой она уже побывала самым позорным образом. «Никчёмная и жалкая», – Саша возобновила сеанс самоуничижения, пока включала свет, шумно выдыхала и переступала порог.

Она осмотрелась. Никаких следов мокрой одежды. Всё исчезло вместе с её бельём. Саша вытащила большое полотенце из стеллажа в угловой нише, запоздало защёлкнула замок, сняла платье и настроила тёплую воду. Тугие струи стекали по волосам, лицу, груди, рукам и спине. Срывались многочисленными каплями на живот и ноги.

По давней привычке Саша начала считать, хотя не собиралась принимать контрастный душ. На каждый счёт друг за другом неумолимым водопадом накатывали мысли и вопросы, на которые требовался немедленный ответ. Больше не осталось времени на раздумья или предлоги, чтобы откладывать решения. Наступила пора их принимать.

Пять… шесть: мама наверняка волнуется, где пропала непутёвая дочь, и просто в бешенстве на подобную выходку.

Саша прибавила напор и закрыла глаза. Она не маленькая девочка, чтобы отчитываться за каждый свой шаг, но вполне могла бы выслать короткое сообщение и предупредить, что не придёт ночевать. Всё-таки она живёт с родителями под одной крышей, и сама бы переволновалась, если бы они вдруг не явились вечером домой.

Девять… десять: только её никто не спросит о причинах.

Она же не планировала ночевать в этом доме. Абсолютно непонятно, как вообще умудрилась уснуть. Саша вынырнула из-под душевого дождя и пробежала взглядом по навесной полочке.