– Гаран?

Он отшатнулся, ударился плечом о стену, и все замерли.

– Не… – он запнулся, улыбнулся извиняющейся улыбкой, когда капля воды упала ему на нос. – Я вызвал медицинских дроидов.

– Зачем? – На лице Адри застыло недоумение.

Зола вжалась в стену так сильно, как только могла, оказавшись между двумя людьми, которые ее даже не замечали.

Гаран сложил руки на груди, задрожал.

– Я заболел, – прошептал он. Глаза его наполнились слезами.

Зола бросила взгляд на Пиону, гадая, что это значит.

– Мне так жаль, – сказал Гаран, кашляя. Он повернулся назад к двери. – Мне не стоило сюда приходить. Но я должен был сказать… Я должен был… – Он прикрыл рот рукой, и все его тело содрогнулось от кашля или от рыданий. – Я так люблю вас всех. Мне так жаль, так жаль…

– Гаран, – Адри сделала шаг вперед, но ее муж уже вышел из дома. Хлопнула входная дверь. Перл и Пиона закричали и бросились вперед, но Адри схватила их за руки.

– Гаран! Нет!.. Девочки, вы останетесь здесь. Обе. – Ее голос дрожал, когда она оттаскивала их назад, а потом побежала за Гараном. Ее развевающееся платье задело стоящую у стены Золу.

Зола медленно двинулась вперед и увидела, как распахнулась входная дверь. Ее сердце стучало о ребра, как птица в клетке.

– Гаран! – крикнула Адри со слезами в голосе. – Ты не можешь уйти!..

Золу оттолкнули к стене – мимо нее пробежала Перл, она звала отца, а за ней следовала всхлипывающая Пиона.

На Золу никто не смотрел. Зола вдруг заметила, что все еще сжимает тонкую руку андроида. Она слышала всхлипывания, мольбы, крики «Нет!» и «Папочка!». Слова отражались от снега и летели обратно в дом.

Отпустив андроида, Зола двинулась вперед. Хромая, дошла до двери, за которой раскинулся ослепительно-белый мир, и остановилась, глядя на Адри, Перл и Пиону, упавших на колени на подъездной дорожке. Их одежда была в грязи.

Гаран стоял на обочине, все так же закрывая рот рукой. Его глаза покраснели от слез. Он выглядел маленьким и слабым, и, казалось, любой порыв ветра может унести его, утащить в снежные вихри.

Зола услышала сирену.

– Что мне делать? – кричала Адри. Ее руки покрылись гусиной кожей, она прижимала к себе детей. – Что я буду делать?

Хлопнула чья-то дверь, и Зола подняла взгляд. Старик, живущий через дорогу, вышел на порог своего дома. В дверях и окнах появлялись соседи, их глаза горели любопытством.

Адри зарыдала громче, и Зола снова повернулась к семье – своей новой семье – и поняла, что Гаран смотрит на нее. Она встретилась с ним глазами, ее горло свело от холода.

Сирены стали громче, и Гаран бросил взгляд на сжавшуюся в комок жену, на испуганных дочерей.

– Девочки мои, – сказал он, пытаясь улыбнуться.

Белый хувер с мигающими огнями повернул из-за угла, воем предупреждая о своем появлении. Зола нырнула обратно в дом, когда хувер приземлился в снег позади Гарана. Два андроида выкатились из боковой двери, везя за собой каталку; их желтые сенсоры мигали.

– В 17:04 поступило сообщение, что по этому адресу находится жертва летумозиса, – произнес один из них механическим голосом.

– Это я, – прокашлял Гаран. Крик Адри заглушил его слова.

– Нет, Гаран! Ты не можешь. Не можешь!

Гаран попробовал улыбнуться, протянул к ней руку. Он закатал рукав, и даже Зола, стоя на пороге, увидела на его запястье два темных пятна.

– Я заболел. Адри, любовь моя, ты должна позаботиться о девочке.

Адри отшатнулась, как будто он ударил ее.

– О девочке?!

– Перл, Пиона, – продолжал Гаран, как будто не слыша ее, – будьте добры с матерью. И никогда не забывайте, что я очень, очень люблю вас. – Он с трудом улыбнулся и залез на парящую рядом каталку.