Так что, если Ари захочет с кем-нибудь познакомиться, от Джуда в этом смысле гораздо больше пользы.

Я протягиваю руку и пододвигаю поближе футляр с гитарой.

– Не полезешь в воду, Пруд?

Я поднимаю глаза и вижу ухмыляющегося Джексона Сталта. Обратив на себя внимание, он смеется и демонстративно хлопает себя по лбу:

– Не бери в голову, это был глупый вопрос. Я имею в виду, у тебя ведь аллергия на веселье, не так ли?

– Нет, у меня просто аллергия на идиотов, – отвечаю я и невозмутимо добавляю:

– Апчхи.

Он хихикает, машет рукой, завершая наше восхитительное общение, и возвращается к своим столь же несносным дружкам.

Ему удалось меня уколоть, хотя я знаю, что он не стоит моего внимания. В конце концов, я и так все знаю о Джексоне Сталте. Во-первых, больше всего на свете его заботят дизайнерские джинсы и модные фирменные рубашки. А во-вторых, он готов высмеивать все и вся, даже если обижает этим кого-то. Что он часто и делает.

Я бы еще больше обиделась, если бы нравилась ему.

Но все же.

Все же.

Это неприятно.

Впрочем, если Джексон собирался испортить мне вечер, я ему этого не позволю. Я ложусь на одеяло и смотрю на подсвеченные закатным золотом облака, проплывающие над головой. Стараюсь погрузиться в радость момента. Смех, парящий над пляжем. Ровный шум волн. Вкус соли и запах дыма от разгорающегося костра. Я слишком далеко, чтобы чувствовать его жар, но одеяло и песок подо мной еще хранят тепло солнечного дня.

Я расслаблена.

Я довольна.

Я не стану думать о проектах по биологии.

Я не стану думать о безмозглых хулиганах.

Я даже не буду думать о Квинте Эриксоне.

Я делаю долгий, медленный выдох. Я читала, что регулярная медитация помогает отточить концентрацию и со временем повысить работоспособность и продуктивность. С тех пор я пытаюсь медитировать. Кажется, это так просто. Вдох. Выдох. Все внимание на дыхании.

Но в эту безмятежность вечно вторгаются какие-то мысли. Всегда что-то отвлекает.

Вот и сейчас внезапно раздается испуганный визг.

Я приподнимаюсь на локтях. Джексон тащит Серену Макгинни к воде. Он смеется, маниакально откидывая голову назад, а Серена брыкается, пытаясь вырваться.

Я сажусь и хмурюсь. Все знают, что Серена боится воды. Это стало известно, когда в девятом классе она отказалась посещать обязательные уроки плавания, даже принесла записку от родителей с просьбой освободить ее от занятий в бассейне. У нее не просто легкая водобоязнь, как у меня. А настоящая фобия.

Чем ближе Джексон к кромке воды, тем громче она кричит. Он несет ее на руках, и до сих пор она пыталась вырваться. Но теперь она поворачивается, крепко обхватывает его за шею и пронзительно выкрикивает:

– Не смей, не смей!

Я прищуриваюсь и слышу, как кто-то из его дружков подначивает:

– Макни ее! Макни!

Я сглатываю. Не думаю, что он это сделает – но кто знает?

– Да ладно, здесь глубина по щиколотку! – кричит Джексон. Играет на публику.

Совершенно ясно, что Серена не находит это смешным. Она смертельно бледна, и, хотя я знаю, что сейчас она, должно быть, ненавидит Джексона, ее руки тисками сжимаются на его шее.

– Джексон Сталт, придурок! Отпусти меня!

– Опустить тебя? – спрашивает он. – Ты уверена?

Его друзья поддерживают его. Скандируют, подбадривают:

– Мак-ни. Мак-ни. Мак-ни!

Я вскакиваю на ноги и, сложив ладони рупором, кричу:

– Оставь ее в покое, Джексон!

Он встречается со мной взглядом, и я понимаю, что совершила ошибку. Теперь для него это вызов. Сможет или не сможет?

Я упираю руки в бока и пытаюсь воздействовать на него силой мысли – если у него есть хоть капля достоинства, он оставит ее в покое.

Он снова смеется – почти жестоко. Затем одним плавным движением отпускает ее ноги, а свободной рукой отцепляет ее от своей шеи. Пока она пытается обхватить его коленями, он бросает ее как можно дальше в волны.