– Он был изгнан из семьи.

– А еще он превратился из целителя в убийцу. Недаром вождь Орлин, – Дит почтительно кивнул Жрецу, – возродив культ, сделал его властителем царства мертвых.

– Он исцелял чаще, чем убивал.

– Разве это отрицает то, что я сказал, правнук Жреца? Бог Эрфиан попросил у Охотницы руки и сердца. И вряд ли он может обвинить госпожу в том, что она отказала.

Нофар поднял руки ладонями вверх, признавая победу собеседника в споре. Дит Сновидец в очередной раз кивнул и взялся за кубок.

– Выпьем за то, чтобы новоиспеченные жрецы первых богов служили своим господам верно – и чтобы их сердце было преисполнено смирения и мудрости.

Лотар едва прикоснулся к еде. Он угрюмо наблюдал за остальными, слушал веселые разговоры и звонкий смех. Когда подали сладкое, гости отправились танцевать. Даже мать в кои-то веки отплясывала вместе со всеми, похожая на юную эльфийку в длинном платье из разноцветного шелка. Но смотрел Лотар не на мать, а на Дею. Все мужчины смотрели на Дею. Существо, однажды увидевшее ее танец, никогда этого не забудет. Наверное, так танцуют лунные девы на тайных полянках. Это не танец, а молитва, обращенная к ведомым только им богам. Или к луне. Или к чему-то внутри того, кто наблюдает за этими движениями, к чему-то, о чем он и сам не подозревает. Если бы он мог…

– Я встречал красивых женщин, но таких, как она, не видел.

Дит Сновидец успел пересесть – теперь он устроился рядом с Лотаром.

– Она восхитительна.

Сказав это, Лотар испуганно зажал рот рукой и повернулся к Ирфину. К счастью, первый советник увлеченно спорил о чем-то с Орлином.

– Ты любишь ее, не так ли? – вкрадчиво поинтересовался вампир.

– Она принадлежит другому.

– Жаль, что мы не можем приказывать нашему сердцу…

Лотар начал злиться.

– Чего тебе надо, Сновидец? Попросить слуг принести тебе еще вина? Фруктов? Орехов в меду?

Дит положил руку ему на плечо.

– Как тебя зовут, юноша?

– Лотар.

– Ах да. Ты брат Нофара и тоже правнук Жреца. Вы родились от одного лика луны. Твой почтенный отец рассказывал мне об этом. Кто из вас старше?

– Нофар.

– Очень рассудительный юноша. Наивен, как и все молодые эльфы, но у него живой ум. Ты тоже любишь богов или преуспеваешь в воинском искусстве?

Лотар перебирал в пальцах пустой кубок.

– Я ни в чем не преуспеваю. Да и кому какое дело? Ведь у меня такой талантливый брат.

– Боги бывают несправедливы, верно, Лотар, правнук Жреца?

– Да, пожалуй. Помимо твоей госпожи. Судя по твоим рассказам, она не так глупа, как остальные.

Дит сложил руки на коленях и посмотрел на танцующих.

– А почему ее так зовут – Охотница? – вновь заговорил Лотар.

– Никто не знает, правнук Жреца. Когда-то у нее было имя, но она его забыла. Такое случается с древними богами.

– Так, значит, она может дать все, о чем попросишь.

Ясные фиалковые глаза вампира смотрели Лотару в лицо.

– Даже больше, чем все, правнук Жреца. Она может сделать тебя другим.

– Я не хочу быть другим.

– Ложь. – Лотар попытался отвести взгляд, но у него ничего не вышло. – Ты ругаешь богов за то, что они не дали тебе и сотой доли талантов, доставшихся твоему брату. Любуешься женщиной, которая никогда не будет твоей. Жрецы госпожи снов не тратят время и силы на такие глупости. Стоит им получить ее дар – и они уже ничего не хотят. Они выше желаний. Они становятся творцами.

– Творцами чего?

– Всего. У них открываются глаза, и они видят истину. Твой брат глуп как пустой кувшин из-под вина. Его волнуют только сказки о богах. Женщина, на которую ты смотришь, одета в шелка и носит дорогие украшения, которые подарил ей муж, но если снять с нее все это, останется грязная девка. Когда-то она путалась с каждым мужчиной, не обращая внимания на то, вампир он, темный эльф или человек, и уж точно не достойна того, чтобы о ней кто-то мечтал. Ты можешь заполучить женщину в тысячу раз красивее. У тебя будет власть над глупцами, которые верят в придуманных ими богов.