– Нет, – поспешно сказал он.

– Не скрывайте. От меня ничего не надо скрывать. Нет смысла. Ведь все равно вам придется пройти спецкарантинный досмотр в зоне СК-один на Луне, а там… Ну, что мне вам объяснять, вы же не новичок.

– Я понимаю, – сказал Рэнд. – Там тебя все равно вывернут наизнанку, и будет хуже… Нет, в самом деле нет! Только Титания. Что говорить, стукнуло меня изрядно. Выкинуло из кресла вместе с привязными ремнями и оглушило о боковую стенку кабины. Пришел я в себя, а тут и Бугримов подоспел.

– Ощущали последствия?

– Нет. Не до того было… Степченко из-под кормы вытаскивали.

– А позже? Головокружений не было? В глазах не темнело?

– Темнело. Когда узнал, что все из-за меня, еще как потемнело!.. Только это не по медицинской части.

– Да, конечно. Успокойтесь. Вы совершенно не виноваты. Ведь не могли же вы предусмотреть фонтан.

– Верно. Предусмотреть не мог… – Рэнд поднялся. – Мне можно уйти?

– Да, – сказал я не совсем уверенно. Я так и не придумал, в какой бы деликатной форме задать десантнику интересующий меня вопрос…

Уже у двери он, адресуясь, видимо, больше к себе самому, обронил:

– В этом рейде я много чего не мог предусмотреть…

– Чужака, например, – вставил я, Полагаю, с достаточным равнодушием в голосе.

Он замер. Медленно повернулся. Я увидел его лицо и пожалел о сказанном. Упоминание о чужаке для десантника было, по-моему, равносильно удару, который его оглушил на Титании.

– Верно… – пробормотал он, приходя в себя. Помолчал, что-то соображая. – Только вот что… Это не по медицинской части.

– Знаю, – сказал я. – Успокойтесь. Я слишком тщательно обследовал вас, чтобы думать иначе.

– Спасибо. – Рэнд заметно приободрился. – А чужак… Его не было.

– Зачем же вы морочили голову своему командиру?

Рэнд посмотрел на меня.

– Ему заморочишь!.. – проговорил с интонацией, которую я не понял. – Он сам кому угодно… В общем, не было чужака. Обознался я.

– Нелогично.

– Почему нелогично?

– Обознаться можно, лишь принимая чужого за своего. Или одного своего за другого, но опять-таки за своего же.

Рэнд переступил с ноги на ногу. Было видно, что затронутая тема его тяготит. Он мог в любую секунду уйти – я ведь насильно его не удерживал. Однако не уходил. Я давно заметил, что мужчины плохо переносят обвинение в нелогичности. Женщину трудно бывает смутить ссылками на нелогичность. В лучшем случае она пропустит это мимо ушей, в худшем – ответит насмешкой. Мужчина – другое дело, нелогичность очень его стесняет.

– Как хотите, – смущенно проговорил Рэнд, – но я ничего не выдумываю. Все правда.

Я промолчал. Я верил ему, но ничего пока не понимал. Рэнд мялся, переступая с ноги на ногу. По-видимому, хотел задать какой-то вопрос и не решался.

– Хотите о чем-то спросить?

– Да. Скажите… разговор о чужаке вам передал Нортон?

– Нет, – сказал я. – Не Нортон.

– Благодарю вас, – пробормотал Рэнд.

– Не за что. Похоже, вы наводите справки о состоянии моральных качеств своего командира?

– Ничего подобного, – ответил он, пожимая плечами. – Я неплохо знаю своего командира и не имею к нему ни малейших претензий. И потом… мне, вообще говоря, нет до него никакого дела. О Нортоне я спросил по другому поводу.

– Ну разумеется, – сказал я с иронией. – По поводу рыбных запасов Балтийского моря.

– Я понимаю, – сказал он, – со стороны все это выглядит довольно глупо…

– Прежде всего, очень путано, а потому не очень красиво.

– Тут как ни поверни – красиво не будет. – Рэнд протяжно вздохнул. – Ведь это касается не только меня лично. Не могу же я… Ну, в общем, у нас так не принято, вы уж меня простите. Одно могу сказать откровенно: это сначала я думал, что чужак был.