Молчание затягивалось. Я посмотрела на Вадьку. Он был мрачен и сосредоточен, будто перед трудным экзаменом. Вот блин! Он мне сейчас в любви начнет признаваться, точно! Опыт есть, мне с такими серьезными мордами уже человек пять поведало о высоких и чистых чувствах.

А потом сразу шло стандартное предложение интима. А чего резину тянуть? Типа это так положено. Если тебе парень в любви признался, ты просто обязана с ним переспать.

После того как я этим сопливым мальчуганам популярно разъясняла, что секс и любовь совершенно разные вещи, они почему-то сильно обижались. Для них это было одним и тем же. Молокососы, одним словом. В общем, всем им пришлось искать себе другие постельные игрушки, я от этой почетной роли категорически отказывалась. И больше ни с кем из них не встречалась.

– Ты же знаешь, Маша, что давно мне нравишься…

Продолжать я ему не дала. На кой ляд мне эта дешевая патетика?

– Знаю. А так же знаю, что тебе нравится и Дашка с пятого участка, и Серегина сестра Ленка, и одноклассница бывшая, как ее, Лилька?

Вадька застыл. Конечно, застынешь тут, когда ты в любви до гроба клясться собираешься, а тебя в свои же старые увлечения тычут по самое не хочу.

– Маша, это все глупое детство…

– А сейчас ты вырос, стал большим и умным, ага?

Он с опаской на меня посмотрел. Потом выдал:

– Мне уже девятнадцать. Я скоро инженером стану…

Я так от смеха и покатилась.

– Скоро? Ты сейчас всего-то на второй курс политеха перешел, тебе еще пять лет учиться! Это, по твоему, «скоро»?

Он увял. Мне его стало жаль, но что делать? Если на чувства каждого встречного-поперечного отвечать, никакой жизни не хватит.

– Я понял. Я тебе не нравлюсь.

Я дернула плечом.

– Я не знаю, нравишься ты мне или нет. Так ты вроде парень неплохой, но как вспомню твои надо мной издевательства, сразу в этом сомневаться начинаю.

– Ты мне за мою глупость мстишь? – он подтянулся и с негодованием на меня посмотрел.

– Мстить я тебе еще и не начинала. А вот мнение о твоем характере у меня сложилось стойкое. Ты из тех, кто любит покуражиться над тем, кто тебя слабее. Помнишь, как ты меня в компостную яму толкнул? В новом платье, между прочим. Просто для того, чтобы с дружками надо мной посмеяться. Ты думаешь, я это забыла? Мне обидно до сих пор. Платье, кстати, пришлось выбросить. А мне его бабушка на день рождения подарила.

У него округлились глаза. Нервно облизав пересохшие губы, он хрипло проговорил:

– Ты никогда мне раньше об этом не говорила…

– Конечно, не говорила. Но это не значит, что я все забыла и простила. Для меня ты, наверное, всегда останешься не слишком хорошим человеком, уж извини.

– Давай я тебе новое платье куплю? – он исподлобья посмотрел на меня, уже догадываясь, что откажусь.

И я не обманула его ожидание:

– Не надо, вот еще! Мне семнадцать, скоро будет восемнадцать. Но та маленькая обиженная девочка, что живет глубоко во мне, просто вопит: держись от него подальше, он плохой! Надеюсь, я тебе все доступно объяснила? – это было неправдой, вернее, не совсем правдой, но надо же мне как-то от него отбиться? Пусть обижается, это лучше, чем напрасно вздыхать под луной.

Он поднялся. Постоял передо мной с опущенной головой, потом сдавленно проговорил:

– Прости меня. Я не думал, что тебе было так больно и обидно.

Я усиленно закивала:

– Да, ты очень редко думал о чувствах других людей. Особенно тех, кого обижал и над кем откровенно издевался. Главное, чтоб тебе было хорошо и весело. Так что лучше иди своей дорогой. Встретишь еще ту, которой ты никаких гадостей не делал, вот для нее и станешь самым лучшим. А я вот такая. Злопамятная.