Она прижалась к нему и чмокнула в правую щёку.

– Ты мужчина, тебе и решать! – повторила она настойчиво, и тут же добавила: – Курточка, как по тебе сшита! Завтра на работе, все так и ахнут от восторга! За деньги не расстраивайся! Придётся мне на дом работу взять. Может, кофту кому свяжу, или ещё что-нибудь. Выкручусь как-нибудь…

– Я сам за всё рассчитаюсь! – запальчиво выговорил Каземиров.

– Если будет возможность, – уклончиво сказала Ольга Александровна. – Ты теперь в этом доме хозяин, тебе и решать. А мы что? Мы женщины… Ты мужчина, Олеженька, сам и принимай верное решение…

– Вот именно! – не без гордости, произнёс Каземиров.

Пока Ольга Александровна суетилась на кухне, он мысленно прикинул:

«Как только получу деньги, необходимо помочь Оленьке, чтобы в долгах не сидела. Да и Верочке пальто нужно справить. Я буду новую куртку носить, а она в старом пальто? Так не дело. Себе немного оставлю на сигареты да прочую дребедень. Жене тысяч пятьдесят на дочек передать нужно. Впрочем, – подумал Олег Николаевич, – дома ещё запасы продуктов есть, ну и девочки не раздетые ходят. Пожалуй, тысяч пятнадцать им вполне достаточно. А то и десяти хватит…»

– Олег Николаевич! – громко, из кухни, воскликнула Ольга Николаевна, нарушив ход его мыслей. – Мы тебе ещё новый костюм справим, да и галстучек подходящий подберём. Ты у нас с иголочки будешь одет. А как возможность появится, может, и мне сапожки купим. Я недавно такие сапожки видела! До сих пор перед глазами стоят. Не удержалась, померила. Прямо как в тапочках. И тепло, и на ногах совершенно не чувствуешь…

«Ну что теперь такое десять тысяч? – подумал Каземиров. – Бывшей жене и дочкам такую мелочь принести, только себя позорить. А Оленьке на сапожки хватит… Ну, а с бывшей женой в следующий месяц рассчитаюсь. Выделю, где-нибудь тысяч семьдесят.…»

– Слышишь, Олег Николаевич, чего говорю то? – заискивающе спросила Ольга Александровна.

– Слышу, Оленька! – отозвался Каземиров. – Купим мы тебе эти сапожки. Обязательно купим…

– Да, я не об этом, Олег Николаевич, подойди на минутку! – вновь выкрикнула из кухни Ольга Александровна.

– Дело у меня к тебе весьма деликатное, – сказала она, когда Каземиров вошёл к ней на кухню. – Дочка у меня девушка взрослая, ты и сам понимаешь, что неудобно нам с тобой, в её присутствие, в одной постели находится. Хотя бы первое время как-то бы осторожнее надо…

– Да, конечно… Я не против… – забормотал Олег Николаевич.

– Ты, Олежек, только правильно пойми. Придётся тебе какое—то время в маленькой комнатке пожить. Как только Верочка привыкнет, так ко мне в спальню переберёшься. А пока, я ведь ей сказала, что комнату у нас снимать будешь. Нам деньги нужны, вот якобы я и согласилась. Ничего, всё само собой образуется…

– Конечно, конечно… – невнятно пробормотал Олег Николаевич. – Поступай, как считаешь нужным, Оленька.

– Вот и умница! – похвалила Ольга Александровна, и, оглядываясь по сторонам, чмокнула его в щёку.

– Идём за стол, Олежек, – сказала она. – Уже горячее готово.

Они выпили ещё пару рюмок, поговорили о разных пустяках, пока их внимание не привлекла Верочка.

Она вошла в комнату с распущенными длинными волосами, в одной сорочке, сквозь которую просвечивало её стройное юное тело.

– Ты что это, бесстыдница, себе позволяешь? – недоумённо глядя на дочь, спросила Ольга Александровна.

– Спать ложусь, – не смутившись, ответила Вера. – Мне в койку в платье ложиться?

– Да не в платье конечно, но ведь здесь Олег Николаевич.

– Не нужно из меня дурочку делать! Я всё отлично понимаю. Чего мне его стесняться, ведь это мой новый отчим. Пусть полюбуется своей падчерицей…