В последних его словах она почувствовала ядовитый укус, болезненный и обидный. Губы мужчины едва заметно дрогнули в ухмылке. Между тем его пальцы продолжали сводить с ума. Забавлялись то с одним ее соском, то с другим, ни на секунду не позволяя расслабиться. Разум плавился и утекал из-за его бесстыдных ласк и близости.

– Ты лжешь… – прошипела она в упрямом сопротивлении, прекрасно зная, что это отчаянный, детский шаг – спорить о том, чего она совершенно не помнит.

Мужчина хмыкнул. Она почувствовала этот выдох на своих губах. От него по коже пробежался холодок, вливаясь в общий ураган ощущений от того, что он с ней делал.

– К несчастью для тебя, нет… – так же близко к ее рту проговорил незнакомец, дразня возможностью поцелуя, от которой губы наливались жаром.

– Я не верю тебе… – нахмурилась она, пытаясь отвернуться. – Ты сумасшедший! Нормальный человек не станет так развлекаться!

– Даже не стану спорить о критериях нормальности. Главное, чтобы ты уяснила себе, – его пальцы переместились ниже, на горло, и сжались крепче, удерживая полный контроль, – что укрощать таких непокорных и наглых девочек – мое любимое занятие.

Его лицо приблизилось, и губы едва заметно потерлись о ее, дав лишь мельком ощутить их шелковую мягкость, влагу и жар. Не успев опомниться, она растерянно замерла, позволяя им целовать с непристойной вызывающей чувственностью. Лишь с непростительным запозданием дернулась навстречу, желая укусить. Только ее мучитель успел отстраниться ровно настолько, чтобы ошейник удержал ее на расстоянии в несколько миллиметров от него.

– Представляю, как тебе этого хочется, куколка… Ты всегда была страстной девочкой. Но сегодня ты вела себя очень плохо. Грубила, сопротивлялась, спорила, вырывалась… Я не люблю, когда мне не подчиняются, поэтому ты будешь наказана.

Все это было произнесено тем же обволакивающим провокационным полушепотом, что и все остальное, ровно, невозмутимо, неспешно. И прежде чем она успела ответить, безжалостные пальцы чувствительно стиснули одну грудь, затем другую, вырывая возглас возмущения и удивления.

– Чш-ш-ш… – мужчина издал страстное шипение ей в губы и скользнул рукой к низу ее живота. Бесстыдное прикосновение к запретному вызвало шок и страх. Черноволосая красавица попыталась резко свести ноги и вырвать руки, но запястья оставались прикованными к подлокотникам, а между ее бедер по-прежнему вклинивалось его колено.

Мужские пальцы беспрепятственно погладили ее там, внизу, бережно и нежно лаская по кругу мягкие лепестки и бутон между ними. Вторая рука держала за подбородок, не позволяя отвернуться.

– Смотри мне в глаза, Лали… Я хочу их видеть и запомнить, как они выглядят, когда тебе хорошо… когда твой господин делает тебе приятно… Иначе я решу, что ты маленькая жалкая трусиха, а вовсе не та черноволосая ведьма, которая поедает на завтрак мужские сердца.

Сама не понимая себя, она и правда смело вскинула ресницы, не желая показывать слабость перед ним. С ее стороны ужасно глупо было вестись на провокацию в ее положении, но противиться порыву она не могла. Щеки вспыхнули огнем. Их взгляды встретились, слились, поглотили, жадно проникли друг в друга. Теперь она рассмотрела, что глаза его были зелеными, холодными и острыми, как осколки бутылочного стекла.

– Иди к черту! Я тебя не боюсь! Жалкий «господин», который не в состоянии справиться с женщиной, поэтому предпочитающий иметь дело со связанной! – передразнила она уничижительно, нервно выплевывая ему эти слова в лицо. Только в следующий момент весь запал испарился, уступив место постыдному жару и сладкому безумию, пробирающему до позвоночника… Его пальцы у нее между ног нажали чуть сильнее. Они проникли чуть глубже и погладили чувствительный бугорок между мягкими губками, смазывая его ее натекшими соками. Из губ вырвался стон. Тело бесконтрольно задрожало. Бедра напряглись, изо всех сил сжимая его колено. Металлические крепления на руках и ногах жалобно звякнули.