– Мама, ты с кем там? – Таня, словно привидение, стояла в дверях ванны, протягивая матери тёплый халат. – Ты тут совсем замёрзнешь. Пойдём пить чай, я тебе сюрприз приготовила.

Девушка обняла мать за плечи, и все мысли женщины сразу куда-то улетучились, оцарапав напоследок чувством вины за себя: «Ерунда какая-то. Ведь всё нормально. Всё как у людей».

– Я, пожалуй, кофе.

– Чтобы опять не спать до утра? Ты свои шедевры хоть бы в издательство отнесла. Там у тебя уже много накопилось. Может, вместе выберем? – ласково посмотрела Танечка на мать.

На все сто в этой паре доминировала Татьяна. София просто жила рядом, словно плавала в глубоком бесформенном водоёме без всякой цели и смысла.

– И что тогда?

– Давай отберём лучшее, отнеси в своё издательство, там тебя ценят.

– Ты шутишь? Забыла, как я от них уходила?

– Ну, это было давно. Если бы всё было так мрачно, они бы не звонили по несколько раз на неделе. А в прошлый твой день рождения, помнишь, как они ввалились сюда с шампанским и ящиком мандаринов.

Отлетев, Сонечка грустно улыбалась, глядя в пространство за окном. Такие отлёты случались с ней не редко. Очнувшись и, как всегда, смутившись, она смиренно возвращалась в реальность, наблюдая перед глазами движущуюся руку дочери.

– Да, кстати! А где они сегодня-то? Ведь у тебя юбилей.

Таня поздравила мать ранним утром, подарки решила отложить на вечер, чтобы как следует вместе рассмотреть, понаблюдать реакцию именинницы, порадоваться. Она уже с полудня принялась готовить стол, чтобы неожиданные гости не застали их врасплох. Елена обещала быть на выходные. А сегодня пусть будет всё как положено, и чтобы именно в эту дату.

– Ну что ты? Пойдём, я тебе что-то покажу. Подожди… закрой глаза! – девушка побежала, в зал. – Ну же, заходи!

В центре комнаты стоял сервированный изысками стол. На окне, рядом с утренним Таниным букетом, Сонечка увидела второй – белые хризантемы.

– Папа приходил?

– Приходил, ждал тебя. Я не поняла, мы что, вдвоём сегодня?

– Я им сказала, что я в Казани, ты забыла, мы в Казань через две недели летим.

– А при чём тут Казань?

– Не хочу никого видеть. И вообще, сорок лет нужно тихо справлять, затаиться. Это особая дата – сакральная.

– А папа?

– Он уже звонил сегодня, поздравлял.

Девушка весело махнула рукой.

– Ну, раз сакральная, тогда посмотри вот сюда, – она достала небольшую коробку и, движением фокусника открыв картонную крышку, запела: «Хэппи бёздей ту ю».

Сонечка ахнула. То был компактный ноутбук серебристого цвета марки Apple.

– Это мне?

– Тебе, папа поучаствовал, и Леночка тоже. Выбросим твоего динозавра, купим маленькую переносную сумочку, и будешь брать с собой в дорогу. Здорово?!

– Господи, неужели это всё моё? – София гладила тонкими пальцами серебристую крышку, словно прикасалась к музейному экспонату.

– Ма, а ты разве не голодна? Ты сегодня когда ела в последний раз? Я тут нам вкусненькое приготовила. Откроем вино?

– Да, конечно откроем, сейчас штопор принесу.

693 год

Корабль причалил к берегу. За дверями каюты послышались торопливые шаги, грубые мужские голоса, чужая речь. Общий вздох облегчения прошелся среди её обитателей. В маленькой, без единого окошка, душной каюте находилось по меньшей мере человек двадцать. Вплотную стояли они друг к другу, не имея возможности опуститься на пол из-за недостатка места. Некоторые, не выдержав долгой качки, жары и запахов, теряли сознание, сползали вниз, упираясь коленями в ноги рядом стоящих.

– Слава небесам, – прошептал Один.

– Слава Ра, – ответили одновременно несколько голосов.

Среди присутствующих были две молодые женщины, одетые в длинные холщовые сарафаны. Их намеренно усадили в углу каюты, уплотнившись и ещё теснее прижавшись друг к другу.