— Я жду, — произнёс он сухо и отвернулся, чтобы дать возможность девушке спокойно одеться, а себе —  перевести дух и вернуть ясность мысли.

— Простите меня, хозяин, — услышал он в её голосе мольбу и, не веря своим ушам, повернулся. Леонтина стояла на берегу, переминаясь с ноги на ногу и комкая в руках одежду. Девушка больше не походила на богиню, скорее на провинившуюся провинциалку. С опущенной головой, смотря себе под ноги, она сбивалась и заново начинала говорить, глотая слова и делая паузы, словно разговор давался с трудом. Это явно не было заранее срежиссированным спектаклем.

— Не отдавайте меня никому, пожалуйста!

Рэв ощутил прилив дикой радости и тут же устыдился своего ликования. Зачем ему нужна эта девчонка? Разве только так, на один вечер? Весьма приятный вечер…

— Я сказал: одевайся! Что ты здесь делала? В твоей комнате есть ванная и горячая вода. Специально хотела меня выманить?

— Да, — ответила она, снова потупив взор. От неё запахло смущением и горечью, Леонтина вздохнула. В её имени Рэву чудилась грустная музыка, тихая и в тоже время сильная мелодия, способная пробудить дремавшие в каждом мужчине первобытные инстинкты. — Я люблю открытую воду. И чтобы лес шумел. А ещё мне страшно.

Девушка посмотрела на Рэва и отбросила одежду прочь.

— Пожалуйста! Вы ведь сами выбрали меня и всех девушек, значит, моё место здесь, — произнесла она тихо и замолчала, не отводя взора, в котором читалась решимость и отчаяние тонущего.

— Я не могу оставить тебя просто так, — Рэв колебался, борясь с соблазном. Стоило протянуть руку, и вот она, живая и трепетная, готовая на всё, чтобы остаться. От неё пахло покорностью — приманка для любого оборотня, изысканное блюдо всякого мужа.

— Я знаю, — девушка сделала шаг навстречу и снова с мольбой заглянула в глаза. — Вы не хотите меня, хозяин?

В этой фразе и тем тоном, которым она была сказана, Рэв уловил насмешку и кокетство. Конечно, она всё знала о его терзаниях. Ведьма и есть! Они все такие!

Что ж, он накажет её так, как она и не предполагает. Вовремя вспомнились слова Храмера, сказанные им в зале выбора и его совет: воспользоваться девушкой, не лишая её главной для обряда ценности. Тем более, той наверняка не привыкать!

— Так почему ты хочешь стать моей? — задал он последний вопрос, чтобы заставить умолкнуть проснувшуюся совесть.

Черноволосая сирена засомневалась, а потом выпалила:

— Потому что должна покориться вам, — и неожиданно для Рэва опустилась на колени, склонив голову: — Я вручаю себя вам, отныне и на всю жизнь. Прошу принять меня без всяких обязательств с вашей стороны, хозяин.

2

Я чувствовала, что не владею собственным телом, превратившись в стороннего наблюдателя. По жилам текла не кровь, а расплавленное масло, сжигавшее меня изнутри.

Но оборотень не пил зелья, а значит, вряд ли пожелает связываться со вчера ещё непокорной служанкой. Эти соображения коснулись края сознания, но я лишь мысленно равнодушно пожала плечами, отчего-то уверенная в своей  силе обольщения. Наша магия сама находит способ исполнить волю заклинателя.

Хозяин молчал, а я не смела поднять головы. Мокрые волосы облепили спину, плечи, закрывали тяжёлыми жгутами  лицо. В этот момент я и впрямь желала, чтобы Рэв Торгский согласился, и в то же время боялась этого до спазмов внизу живота.

—Я принимаю, — был дан ответ, и сердце сжалось, как маленькая птица перед коршуном. Я закрыла глаза, вся обратившись в слух. Еле слышимый шорох рядом, и вот уже мою шею сдавили тисками мужские руки. От неожиданности я вскрикнула и уставилась снизу вверх в его глаза, поблёскивающие голубым огнём. Хватка ослабла, но я всё никак не могла вздохнуть полной грудью.