Рэв резко развернулся и схватил лежавшую рядом за горло. Он посмотрит ей в лицо, увидит, как ведьма корчится, а потом одним махом раздавит шейные позвонки.

Женщина захрипела и принялась царапаться. Рэв мгновенно отпрянул и пару раз моргнул, чтобы убедиться в правдивости увиденного.

— Что с тобой? — отдышавшись и прокашлявшись, заскулила женщина. Асейя отползла к дивану и жалобно всхлипывала. Он чувствовал, что его любимая плачет, и готов был сам завыть от стыда и сострадания.

— Прости, пожалуйста, я не хотел… Мне приснился кошмар, — бормотал он, обнимая её содрогающиеся плечи и гладя спутавшиеся пряди волос. — Прости…

— Что тебе привиделось? — спросила Асейя, окончательно успокоившись и заглянув ему в лицо. Рэв порадовался, что свечи почти прогорели. Зрение оборотней было острым, но лишь в обличии зверя.

— Так, ересь всякая. Будто я лежу на поле сражения среди торжествующих врагов. И всё, что я могу сделать напоследок, попытаться убить одного из них, — соврал Рэв, удивляясь, как это гладко у него вышло.

— Ты слишком много работал последнее время. Нельзя так себя загонять.

Сочувственный взгляд женщины и её нежные прикосновения окончательно успокоили оборотня. Конечно, она права! Сказались волнения последних дней, когда в Совете разгорелись жаркие споры по поводу предложения огнедышащих стать во главе нового объединённого правительства, оставив Волкодлакам охранительные функции и надзор за порядком.

— Это всё Драконы, — начал Рэв, готовясь произнести заготовленную для заседания речь.

— Это всё ведьма! — неожиданно прервала его Асейя. В её голосе слышалась неприкрытая неприязнь. — Та, что сегодня вошла в твой дом.

Рэв чуть заметно вздрогнул. Неужели он сказал что-то лишнее? Память отказывалась воспроизвести последние мгновения их с Асеей соития, будто кто намеренно стёр воспоминания из головы.

— Только не притворяйся, что не знаешь, о ком я говорю!

— Я не собираюсь оправдываться перед тобой, вера, — одеваясь, холодно произнёс Рэв. Он обошёл вокруг, зажигая масляные лампы, прикреплённые к стенам. — Не тебе оспаривать приказы Стаи. И даже не мне.

— Не морочь мне голову, Рэв! Совет состоит из твоих друзей и сотоварищей. Они сделают всё, чтобы угодить тебе. Поэтому и подсунули молодую кобылку, которая только и может, что раздвигать ноги и рожать ублюдков! Это потому что я не могу зачать, да? Ну что, ты уже опробовал новенькую?

Асейя запахивала платье, её руки дрожали, а пальцы никак не могли завязать узел на поясе.

Рэва так и подмывало ответить:

— Да, именно поэтому.

Но он молчал, насуплено наблюдая за сборами любовницы. Женские истерики кого угодно выведут из равновесия, но оборотень, входящий в число Первого круга не должен поддаваться эмоциям. Ладно ещё спросонья!

Одиннадцать сотоварищей, заставших конец войны и теперь сидящих рядом в Совете, понимали его лучше, чем любая из женщин. Никто бы не осудил, если бы Рэв вдруг решил оставить девчонку себе, в качестве утехи, разумеется.

Асейя не собиралась униматься,  думая, чем бы больнее его зацепить. Слова и обвинения сыпались на Рэва как первый весенний град.

— Даже не отрицаешь! А ещё говорил, что хочешь детей только от меня!

— Не придумывай, — спокойно сказал оборотень, присев за стол и принявшись за остывший ужин. Спорить с женщиной на голодный желудок опасно для здоровья. Раздражительность — неподходящая слабость для воина, даже бывшего. — Я такого не говорил. Я хотел бы, чтобы матерью моих детей стала ты, но переживу, если мне родит другая.

Асейя замолчала. Рэв предчувствовал новые обвинения, но больше не собирался на них отвечать.