Ох уж эти дети. Когда же они поймут?

Холод просунул стылый кулак ему в горло, дотянулся до ребер и дернул так сильно, что едва не переломал кости. Прежде у Хантера никогда не было таких приступов. Будто он проглотил Северный полюс, и его дыхание похитили ветры. Все его тело трясло и грозилось разбиться вдребезги.

Он ненавидел холод.

И тут появилась Луна. Ворвалась, и – как по волшебству – ее дыхание странным образом позволило ему дышать.

Всю поездку он просидел, привалившись к ней, а она рассказывала ему истории. Школьные сплетни. Басни и сказки. Даже лимерики. Почти шепотом. Ее голос еще долго звучал у него в ушах.

Короткой прогулки от автобусной остановки до дома хватило, чтобы холод снова сдавил грудь. Когда Хантер вошел, его снова одолел кашель.

Мать накричала на него за то, что заставил ее волноваться. Отец отказывался верить, что автобус застрял в трещине – в той самой, о которой все говорят, – и Хантер в конце концов сказал им, попутно пытаясь не выкашлять легкие, чтобы они позвонили в школу и проверили.

– Где твой ингалятор? – осведомилась мать, ухватившись за еще один повод рассердиться.

– Да пользовался я им уже, – устало ответил Хантер. – Но он же просрочен, ты разве не помнишь? Может, он вообще не работает.

– Работает.

Он еле сдержался, чтобы не закатить глаза. В самом деле, что можно было сделать? Не тратить же драгоценные деньги на больницу?

Когда он был маленьким, врачи разводили руками: никто не мог понять, что с ним. Ингаляторы тоже не помогали, просроченные или нет. Единственное, что ему помогло, – некий отвар, который родители давали ему много лет назад. Жижица из сушеных трав. После чего тяжесть в груди уходила, дышалось легче. Он думал, что почти вылечился… до этого дня.

– А то лекарство у вас еще осталось? – спросил он.

– Какое лекарство?

– Ну, то самое. Которое вы мне давали, когда мы только сюда приехали.

– Не понимаю, о чем ты, – резко сказала мать. – Единственное лекарство – ингалятор.

Кто знает, зачем ей понадобилось переписывать историю. Спорить Хантер не стал. Он отказался от ужина, ушел к себе и лег в кровать. Несколько часов он прокашлял и просипел, после чего позвал брата.

– Эй, – сказал он в перерывах между приступами, – помоги мне, я хочу кое-что проверить.

Коди посадил Нефриту в клетку, запер клетку на щеколду и забрался в постель.

– Можешь на меня подышать? – попросил Хантер. – Кажется, это помогает немного унять кашель.

Коди устроился рядом, лоб в лоб, и мерно задышал. От него пахло чесноком после ужина, но Хантеру было все равно.

Прошло несколько минут, но его надежды оказались напрасны. Тяжесть никуда не делась.

– Спасибо, друг. – Хантер, устав от эксперимента, отвернулся.

– Помогло? – спросил Коди.

– Ага, – соврал он.

Все дело в Луне – как он и подозревал. Для этого требовалась именно она.

Хоть в чем-то ему повезло. Позвонила тетушка Чжань – она наконец дождалась своей очереди на замену тазобедренного сустава, так что теперь не сможет отвозить Хантера в школу и забирать обратно. Родителям пришлось смириться с тем, что он будет ездить на автобусе.