Я вернулась в свою комнату – к счастью, никем не замеченная. Переоделась в ночнушку и заползла под одеяло. Меня все еще потряхивало после ночных приключений, но я все равно быстро уснула.

На следующий день после школы я нарочно вышла встречать Женю на дорогу. Сосед, несмотря на мелкий дождь, сидел на лавке и стругал какую-то деревяшку. Заметив меня, он сказал:

– Опять ты!

– Да, представь! Я тут живу, если не заметил.

– Заметил. Ну и где же твой парень?

Я с довольным видом указала на мчащуюся по лужам машину.

– Уже дрожу! – фыркнул Гриша.

Женя припарковался у калитки. И очень удивился, что я жду его здесь.

– Ты чего тут стоишь?

– Жень, – я взяла его за руку, – ты можешь мне помочь? Этот мальчишка. Вон тот, – указала я на Гришу, – дерется!

Женя удивленно приподнял брови, затем нахмурился.

– Да без проблем! – сказал он и направился к Грише.

Я наблюдала с легкой улыбкой, готовая вмешаться, если Женя перегнет палку. Но меня ждало разочарование. Не успел Женя и рта раскрыть, Гриша пронзительно свистнул и через забор перемахнул его пес. Он зарычал, и Женя сразу попятился, примирительно подняв руки. Выглядел при этом весьма комично и жалко. Я вздохнула. Женя раздраженно буркнул:

– Возьми псину на поводок!

Гриша встал со скамейки, погладил пса и сказал то, от чего у меня волосы дыбом встали:

– Эй, парень, возьми на поводок свою подружку! А то она влюбилась в меня и ходит всюду за мной!

Женя обернулся на меня, а я стояла вся красная как рак, не в силах оправдаться. Гриша забрал со скамейки деревяшку и ушел со своим догом в дом, а Женя подошел ко мне и спросил:

– Зачем ты ходишь за ним?

– Да не хожу я.

– А чего красная такая?

– Ой, пошли в гараж, – проворчала я.

И устремилась к калитке. Женя громко хмыкнул и сказал мне вслед:

– А ты кокетка, Полина!

Я передернула плечами, но ничего не ответила. Спустя полчаса к нам присоединился Тима, и Женя пошел навестить Майю.

Когда он ушел, Тима достал из-за пазухи пакет с вяленой рыбой и угостил меня. Мы сели на доску и принялись чистить рыбу.

– Вкуснятина, – оценила я, вгрызаясь в соленый хребет.

– Ты ходила когда-нибудь на рыбалку?

– Нет, но Майя…

Я осеклась, а Тима вытер рот и спросил:

– Что Майя?

– Она с отцом любила ездить на рыбалку. Они вместе готовили уху и вялили рыбу. Вкусно получалось. Она вообще здорово готовит!

– А хочешь со мной пойти поудить? Удочку тебе сделаю!

Я засмеялась:

– Зачем тебе со мной возиться, учить? Я тебе всю рыбу распугаю!

– Не распугаешь. Когда мне было пять, меня отец впервые взял на рыбалку, я в тот раз бултыхнулся с берега в реку. Но отец не ругался… – Тима задумчиво улыбнулся своим воспоминаниям.

А у меня вырвалось:

– Ты скучаешь по ним?

Он едва заметно кивнул. И тогда я впервые за два года призналась:

– Я тоже скучаю по папе. Он не умер, но мы не видимся, а это все равно что умер…

Тима удивленно покосился на меня:

– Нет, Полина, это не то же самое. Тебе кажется, что вас разделяет что-то непреодолимое. Но это не так. Непреодолима лишь смерть. Ты можешь позвонить своему папе или написать ему. Ты даже можешь поехать к нему!

– Но у него другая жизнь.

– Насколько бы другой ни была его жизнь, он помнит о тебе и о твоих сестрах.

– Тогда почему он сам не позвонит, не напишет?

– По той же причине, по которой вы не звоните и не пишете ему. А может, ему стыдно, что он оставил вашу мать и был вынужден оставить вас.

Мы молча доели рыбу. И Тима повторил свой вопрос:

– Так что, пойдем удить?

– Пойдем. А когда?

– Завтра. Рано. В пять утра.

Его взгляд задержался на моем лице, и мне стало неловко за свое вранье сестрам, будто я встречаюсь с Тимой. Если бы он знал… А вот интересно, что, если бы узнал? Посмеялся бы надо мной? Или обрадовался? Ведь в прошлом году он дал понять, что я нравлюсь ему, несмотря на разницу в возрасте, несмотря на его отношения с Евой. И ему хватило совести и достоинства после моего «нет» расстаться с Евой и больше не приставать ко мне. При этом он не избегал меня и не строил из себя обиженного.