Картина, скажем прямо, вырисовывалась противоречивая. Сил у Красной армии и Черноморского флота, на первый взгляд, в Крыму было немало. На Керченском полуострове сосредоточились сорок четвертая, сорок седьмая и пятьдесят первая армии, имевшие в своем составе почти двести пятьдесят тысяч человек пехоты, шесть танковых бригад и два отдельных танковых батальона. Гарнизон Севастопольского оборонительного района насчитывал около ста двадцати тысяч бойцов и командиров, имел в распоряжении многочисленную артиллерию, включая береговые батареи крупных калибров, сорок семь танков и более сотни самолетов, базировавшихся на аэродроме, построенном в начале войны на мысе Херсоне́с. Черноморский флот располагал линкором «Парижская Коммуна», крейсерами «Красный Крым» и «Красный Кавказ», тремя дивизионами эсминцев, двумя легкими крейсерами, довольно внушительными подводными силами и значительным числом тральщиков, минных заградителей, небольших артиллерийских кораблей и катеров.

Казалось бы, силы внушительные, однако имелось несколько серьезных «но». Во-первых, конечно, авиация. Эта беда к началу сорок второго года только усугубилась. Потери начального периода войны сказались и на численном составе ВВС Красной армии, и, что не менее важно, на качестве подготовки пилотов. Слишком много опытных летчиков погибло в первые полгода войны, и быстро подготовить им смену оказалось совсем непросто. По тактико-техническим характеристикам немцы тоже пока превосходили почти все советские самолеты, и с этим нужно было что-то делать. Я и делал, но на внедрение новых технологий нужно время, а на войне, как правило, этот ресурс всегда в жесточайшем дефиците. Второй проблемой уже традиционно являлись снаряды. Артиллерии у защитников Севастополя имелось немало, причем артиллерии очень неплохой, но боезапас к этому зоопарку разнообразных артсистем был весьма скуден. В армиях Крымского фронта со снарядами было получше, но сказочного изобилия здесь тоже не наблюдалось, а вот у немцев и с артиллерией, и со снарядами все обстояло очень неплохо.

Еще меня сильно напрягали новые немецкие танки. Манштейн умудрился вытрясти из командования вермахта двадцать вторую танковую дивизию, укомплектованную этими неприятными машинами. Сами танки были все теми же «тройками» и «четверками», но вот их пушки стали теперь длинноствольными и при стрельбе подкалиберными снарядами сравнительно легко пробивали броню Т-34 и КВ. Наши танкисты об этом пока не знали, но Летра сразу обратила мое внимание на новое опасное оружие противника.

Судя по картинке со спутников, Крымский фронт готовился к очередному наступлению, хотя по-хорошему ему следовало закапываться в землю, выстраивать эшелонированную оборону, прикрывать инженерные заграждения эффективной системой огня и минными полями, выделять подвижные резервы для оперативного реагирования на угрозы прорывов и всячески готовиться к отражению мощного удара противника.

Манштейн готовился с размахом и, похоже, всерьез собирался выбить советские армии с Керченского полуострова. Немцы успели перебросить из-под Севастополя значительную часть артиллерии, включая тяжелые гаубицы, и методично занимали позиции, намереваясь мощным ударом артиллерии и авиации смести подтягивающиеся к передовой советские войска. Задержись товарищ Сталин с моей отправкой на Крымский фронт хотя бы на неделю, и что-либо исправлять, скорее всего, было бы уже поздно. Да и сейчас, надо сказать, времени почти не осталось.

За истекшие полтора месяца Королев смог существенно продвинуться вперед, но, к сожалению, о серийном выпуске крылатых ракет речь пока идти не могла. Все-таки это было технологически сложное изделие, особенно с учетом доработок, сделанных по моим чертежам. Советская промышленность к масштабному выпуску такого оружия была еще не готова. Слишком высокая точность требовалась при изготовлении многих деталей, а это означало необходимость иметь соответствующий станочный парк и квалифицированных специалистов, обладающих высокой трудовой и технологической дисциплиной. И то, и другое в Советском Союзе имелось, но, к сожалению, в крайне ограниченном количестве. Тем не менее, четырнадцать ракет подготовить удалось, причем половина из них получила новую систему управления. Теперь их полет можно было корректировать по радио с земли или с самолета в пределах прямой видимости. Надежность у этого чуда техники была отвратительной, но, если звезды складывались как надо, ракета отклонялась от цели не больше чем на двадцать метров.