Её остановил Воронин:

– Он умер, Лиза. Он умер.

– Что? – девушка подняла на Илью растерянный взгляд.

Воронин не ответил. Повернулся к Тащро и Свободину, сидевшим возле Петренко.

– Как он?

– Погиб, – услышала Лиза тихий ответ кого-то из ребят. И тупо уставилась на неподвижно лежащее тело Димы.

В голове ещё звучали последние услышанные фразы «он умер», «погиб». Вот так вот. Живые и веселые друзья, ещё мгновение назад бывшие чем-то постоянным и неотъемлемым в её жизни, замолчали навсегда. И она больше никогда не услышит их голоса. Никогда…

– Сука! Я тебя убью!

Лиза вздрогнула: в нескольких шагах от неё Свободин вскочил на ноги и начал выкрикивать угрозы в сторону склона.

– Ворон! Ты со мной? Кто ещё? Эта гнида убила их! Я ему сейчас голову пробью! – Лицо Руслана перекосилось от ненависти. – Ну?! Кто со мной?

– Не надо! – Холстинина видела, как направившуюся к Воронину и Свободину Зою схватил за руку Колонутов. – Не ходите к нему!

– Он убил наших!

– Они сами упали! Он не пошел за нами! Надо просто переждать! Дождаться утра!

– Мы тут все замерзнем! – вставший на сторону Свободина Илья приблизился к Алексею. – Надо его убить или прогнать! Дай мне свой нож! – Он попытался схватить клинок, который Алексей, намеревавшийся заняться разрубкой веток, всё ещё сжимал в руке.

– Не дам! Он нужен здесь! Мы должны поддерживать огонь! Надо ждать утра!

– Надо идти в палатку! Там вещи! – Воронин возобновил попытку и ухватился рукой за лезвие ножа. – Черт! – он отдернул руку. – Отдай мне нож!

К Колонутову подскочила Зоя, попыталась сама схватить нож, но, как и Илья, только поранила руку необдуманным хватом за лезвие.

– Мальчишки! – Лиза вскочила. – Хватит!

– Ты с нами? – тут же набросился на неё Воронин. – Или будешь сидеть тут? Кто с нами? Костя! Семён! Ну и черт с вами!

– Не ходите туда!

– Идем! – Свободин, не обращая внимания на выступившего вперед Семёна, махнул рукой Зое и Илье.

– Не ходите! – просипела Лиза. Губы уже перестали слушаться. Девушка, обхватив себя руками и трясясь от холода, смотрела, как трое её друзей упрямо бредут вверх по склону.

Несмотря на безлунную ночь, фон белого снега позволял различить темные силуэты людей. Лиза с замирающим сердцем продолжала всматриваться. Почудилось, что идущие мстить преодолели уже около ста метров. Их очертания едва угадывались. Показалось, что едва различимая впереди тень, пошатнувшись, упала.

Холстинина закрыла глаза и опустилась на землю. Хотелось рыдать от бессилия. Что могут они, простые люди, противопоставить этому демону?!

– Лиза! Лиза, очнись!

Она с трудом разлепила начавшие смерзаться ресницы.

Её тряс за плечи Зотов:

– Не спи, иначе смерть! Ты же знаешь! Не сдавайся!

– Что нам делать? – девушка с трудом выдавила слова.

– Бороться! Надо идти ещё ниже! У нас есть ножи. Мы срезали одежду с трупов. Сейчас нарубим ещё веток и переждем эту ночь!

– Да. Ты прав.

– Вставай!

Началась утомительная борьба за жизнь. Временами Холстининой чудилось, что каждый следующий её шаг, или очередное движение, или новая минута бесконечно тянущейся ночи окажется выше её сил. Но воля к жизни, даже скованная объятиями холода, страха и отчаяния, теплилась внутри. Вырывала из промерзших насквозь мышц скрытые резервы.

Четверо оставшихся в живых, одетые в вещи Кривошеева и Петренко, сидели, прижимаясь друг к другу, в вырытой в снегу площадке, на дно которой были наспех накиданы пихтовые и березовые ветки.

Сколько прошло времени, Лиза не знала. Мороз окончательно лишил её способностей мыслить и следить за окружающим.

Крик, полный ужаса, выхлестнул девушку из оков стужи. Лиза открыла глаза. Позади кричащего Кости вскочил на ноги Зотов. Темноту разорвала короткая вспышка. Хлопок выстрела больно ударил по ушам. Дохнуло порохом.