Надежда Михайловна открыла калитку и пропустила Ваню во двор участка. Со всех сторон за ними наблюдало больше десяти пар глаз.

Через некоторое время она посмотрела, чем занимаются Фёдор с Ваней. Ваня стоял на воротах и ловил мячи, которые бил Фёдор.

– Счёт пять – два в мою пользу! – кричал Фёдор.

– Неправда! Я пропустил всего пять мячей, два поймал, остальные три ты пробил мимо ворот! Значит, пять – пять!

– Ну и что, что мимо! Ты мне ни одного не забил!

– Как же я мог тебе забить, если на воротах ловлю мячи?

Внучки стояли за Фёдором и болели за него, но в подсчёт голов не вмешивались.

Больше слушать этот спор бабушка не стала. Играют дети, не дерутся, ну и хорошо. И ушла по своим делам.

Через полчаса опять посмотрела на детей. Теперь на воротах стоял Фёдор, а Ваня забивал мячи. Рядом с Катей стояли такого же возраста две девочки и учили её плести венки из одуванчиков, которых было много на дворе. Еще одна девочка рассматривала картинки в книге, принесённой Катей, – «Сказки» Андерсена. Маша с Антониной тоже уже успели сбегать в дом и принести своих кукол, которыми хвастались перед другими девочками. Всё тихо-мирно. Надежда Михайловна сказала, чтобы с играми заканчивали, через полчаса обед, и ушла в дом.

Заниматься играми старшим мальчикам было не комильфо – много взрослых дел. Но природа брала своё. Не хватало старых друзей и обычных занятий… Тянули прежние привычки: Игната – писать и читать рэп, Сашу – заниматься компьютером и радиосвязью. Очень не хватало встреч с подругами, которые уже были у мальчиков.

Но запрещение без спросу отлучаться с дачи воспринималось ими вполне серьёзно, они понимали опасности, грозящие им в этом новом мире. Кроме того, надо было срочно улучшать свои знания английского языка: раз всем окружающим говорим, что приехали из Австралии, то уж по-английски говорить должны все хорошо. Александр и Настя, прекрасно знающие язык, стали ежедневно заниматься с детьми, Александр – со старшими, Настя – с остальными. Только бабушка не была охвачена этими занятиями.

– Буду всем говорить, что не способна к языкам и, прожив в Австралии более 30 лет, не сумела его изучить, – говорила она. – А вы учите, вам так легко, как мне, не удастся отбояриться.

Алексей постоянно во время общения с детьми напоминал им, что в XIX веке «русский» и «не православный» – несовместимые понятия. Его дети были воцерковлены ранее, постоянно посещали церковь, знали молитвы и правила поведения в церкви. А вот семья Александра – нет. Александр был атеистом, говорил всем, что верит в «высший разум», что для общения с ним ему совершенно не надо посещать церковь, молиться и целовать иконы. Его дети не были даже крещены, не ходили в церковь и не знали молитв. Лена была крещёной, но церковь тоже не посещала.

Чтобы им не быть белыми воронами в глазах окружающих, Алексей предложил проводить занятия по изучению православия, окрестить детей брата в часовенке в Луках, учить молитвы и правила поведения христиан в церкви. На семейном совете была подтверждена своевременность и правильность такого предложения. Занятия с Катей и Сашей Алексей проводил ежедневно по два часа: учил Закону Божьему, молитвам, готовил детей к крещению. И 6 июля совершил над ними обряд крещения.

Александр понимал, что брат делает всё правильно, но из духа противоречия не мог публично согласиться с воцерковлением своих детей, но и не выступал против. Бабушка активно поддерживала Алексея. Она понимала, что если хочешь жить в мире с жителями этого века, то живи по их законам. А детям надо учиться в школе, ходить в церковь, общаться со сверстниками… Когда вырастут, тогда сами и определятся, нужна им вера или, как их отец, проживут атеистами.