И он пошел дальше, тщательно отмечая повороты, как те, которые приближали его к выходу, так и те, которые заводили в тупик.

Сорок минут спустя, после четырех выходов к исходной точке – вещь, совершенно немыслимая для леворукого книготорговца в обычном лабиринте, – Мерлин нашел верный путь и выбрался наружу.

Лабиринт располагался в саду, окруженном аккуратно постриженной живой изгородью. Она была необычайно высокой – не меньше шестнадцати футов – и очень плотной, просто непроницаемой для взгляда. Впрочем, растения, из которых она состояла, выглядели вполне обычно, как и три длинные цветочные клумбы перед лабиринтом, протянувшиеся с востока на запад. На ближайшей клумбе в буйном изобилии цвели гвоздики – обычные розовые и разноцветные турецкие; другие две клумбы выглядели строже, поскольку на них росли только розы, привязанные к колышкам. Белые розы, но живые, не высеченные из камня. В северо-восточном углу сада находились ворота в стиле египетского возрождения: два столба-обелиска, между ними каменные створки, а над ними слегка приплюснутая надвратная пирамида из того же бледно-серого мрамора, что и лабиринт.

За воротами, на расстоянии примерно сотни ярдов от них, виднелась башня с часами. Квадратная, довольно приземистая, высотой около шестидесяти футов, она тоже была сложена из серого камня, а шпиль на ее крыше был обшит медью и имел позолоченное навершие.

Южный фасад башни украшали большие часы, западный был сплошным, а двух других Мерлин не видел. Циферблат часов, который занимал всю верхнюю треть башни, состоял из черного металла и имел около пятнадцати футов в поперечнике. На циферблате отчетливо выделялись серебряные римские цифры; на часовой стрелке горело золотое солнце, а на минутной сияла серебряная луна. Стрелки стояли на одной минуте до полудня, что было любопытно, ведь солнечные часы, рядом с которыми Мерлин оказался примерно час назад, еще тогда показывали за полдень. Правда, Мерлин не знал, насколько точны солнечные часы.

Внутри большого циферблата был другой, поменьше, не с цифрами, а с буквами алфавита: на месте 12 – буква А, и далее по кругу, почти без промежутков. Еще на циферблате была стрелка – острая и тонкая, как стрела от лука. Ее наконечник указывал сейчас на верхнюю часть циферблата, сразу за Z, но немного не дойдя до А.

Под циферблатом была арка, из которой вот-вот должна была выехать фигурка. Мерлин прищурился, разглядывая ее, и понял, что это не Хронос, не святой или ангел, да и вообще не часть часового механизма. Эта фигура не станет переворачивать песочные часы, махать крыльями, поднимать руку в благословляющем жесте или делать что-нибудь еще столь же обычное.

Не станет, потому что на столбе, который обычно поддерживает движущуюся фигуру в часах, висел труп человека. Точнее, молодого парня. Либо умер совсем недавно, либо хорошо сохранился. У него был оранжевый ирокез, из того, что осталось от носа, торчала большая английская булавка, из одежды на нем были джинсы и футболка с картинкой… хотя нет, это же не картинка… Приглядевшись, Мерлин понял, что спереди на футболке засохло громадное кровавое пятно.

Небо за башней было затянуто странной мерцающей дымкой, которая заслоняла его синеву и размывала все, что находилось за ней. Наверное, большое здание. Мерлин решил, что это эффект разорванной карты. Там, где он оказался, реальным было лишь то, что показывала карта в Малом книжном. Кто-нибудь из праворуких книготорговцев наверняка мог бы ему объяснить, но сейчас это не имело значения.

Мерлин свернул к Египетским воротам, и тут на него напал каменный кот.