– Ты как девчонка с куделью, – поддразнил его Верен. Такко и ухом не повёл. Агнет будет легче натягивать тянущуюся тетиву, а когда окрепнет, наденет обычную кручёную. Перед глазами стояли её пальцы со странно утолщёнными кончиками, тонкие запястья с синей сеткой жилок, большие прозрачные глаза… Впрочем, какое ему дело до её глаз. Если он сделает по-настоящему удобный лук, маркграф, быть может, заплатит сверх оговоренного.

Верен, поднявшийся до рассвета, зевал и тёр слипающиеся глаза. Такко справился с тетивой, завязал последний узел, накинул на кибить и отложил, чтобы полюбоваться своей работой. Лук и вправду был хорош. Светлое дерево пропитано маслом и воском, рукоять туго обвита кожаной лентой, чтобы не скользила в руке, льняная тетива крепко держится на резных наконечниках, полочка для стрелы вырезана из плотной кожи и намертво приклеена сухожильным клеем. Загляденье, а не лук! И к нему – десяток тонких стрел с белым гусиным оперением. Подходящих наконечников для них не нашлось, да и ни к чему утяжелять, достаточно заострить и закалить древко на огне. Не забыл Такко и накладку на пальцы – крепкая кожа защитит нежные руки от мозолей и ударов тетивы. Потом маркграф, конечно, закажет дочке перчатку, но на первое время хватит и простой накладки.

Он сунул в мешок оставшиеся заказы: стрелы для охотника и тетиву для мальчишки с соседней улицы. Подумав, бросил мешочек с каменной крошкой, остатки кожаной ленты и прочие мелочи. Мало ли, лук для Агнет всё-таки будет плохо лежать в руке, и понадобится доделать на месте.

– Я вернусь до темноты, – сказал он Верену. – Если задержусь, не жди. Выходи без меня, я догоню на тракте.

Старый Гест собирался выйти вечером, но наверняка изменит планы в последний момент. В самом деле, не ночью же он пойдёт! Верен в любом случае успеет выспаться и собраться, а Такко нужно было спешить.

Когда Такко подходил к дому Олларда, его кошель приятно оттягивал пояс. Заказчики честно расплатились и даже посочувствовали размолвке с Дитмаром, впрочем, ненавязчиво дав понять, что новых заказов ждать не стоит. Как будто они теперь были нужны!

В передней на широкой дубовой лавке сидел и ждал маркграфа сам Дитмар, продавший Такко заготовку. При виде соперника он кашлянул, нахмурился и заёрзал. Такко кивнул ему и опустился рядом, крепко сжимая лук.

Часы неспешно отсчитывали время. Дитмар наклонился к нему и заговорил:

– Хороший заказ ты получил. Редкая удача для молодого мастера. Только не боишься ли ты, что лук для дочери господина маркграфа будет плохо лежать в руке?

– Не боюсь, – бросил Такко в ответ, но Дитмар не отставал:

– Сделать хороший лук трудно, сам знаешь. Мало ли, заготовка окажется с недостатком или ещё что. Я здесь тружусь третий десяток лет. Чинил лук отцу нынешнего маркграфа, когда он ездил охотиться, и угодить ему было трудно. Лучше бы тебе сперва набить руку на том, что попроще. Ты слушай, я дурных советов не даю, хоть ты и увёл у меня заказчика!

– Я не думал никого уводить у тебя, почтенный Дитмар. Я приходил сюда узнать, не собирается ли маркграф в путь и не нужны ли охранники. Сказал, что хорошо стреляю. Он сам спросил, умею ли я делать луки. Мог ли я отказаться?

– Мог! Другой бы напомнил маркграфу, что в городе есть мастера старше и опытнее тебя. Нет в тебе уважения к старости, и удачи в работе тебе не будет, так и знай!

Такко вздохнул и отвернулся. Мало он слышал дома об уважении к старшим, ещё здесь выслушивать! Посидишь с таким ворчуном часок-другой и окончательно уверишься, что не зря оставил отчий дом.

– Будь благоразумен! – шептал ему в спину Дитмар. – Уступи заказ! Маркграф выйдет, так и скажи ему: мол, не справился, зато есть у вас в Эсхене мастера получше!