– Кто же будет помогать ребёнку управлять княжеством? Ты, старец? – спросил хан.
– Да, – ответил Лучьян.
Наурус сказал что-то слуге, и тот принёс чашу с напитком.
– Это кумыс, пусть князь выпьет, – кивнул хан.
– Прежде попробую я, – Лучьян взял чашу, сделал из неё глоток.
– Ты думаешь, что напиток отравлен?
– Я должен беречь Дмитрия. Мало ли князей русских здесь отравили? Они возвращались из Орды и умирали…
– Да ты смелый старик, – покачал головой Наурус. – Много ли ещё найдётся людей, способных сказать мне такое в лицо… Но за это я тебя уважаю. Ты мудрый старец, и видно, что по-настоящему любишь своего князя. Ступайте оба с миром.
Он дал Дмитрию ярлык на Великое княжение. Да только соперничество между московским и суздальским князьями продлилось ещё два года…
Когда гости покидали Сарай, Лучьян выкупил из плена нескольких людей, отдав за них все деньги, что у него были. Двух человек – женщину с ребёнком – путники взяли с собой в Москву.
Город шумел им вслед – кричал голосами людей, стучал, гудел. Но они без оглядки плыли в свои земли, ставшие родными и Лучьяну с Термезой.
ГЛАВА ПЯТАЯ. СЕРГИЙ РАДОНЕЖСКИЙ
Дмитрий Константинович, суздальский князь, считал, что он, как прямой потомок Александра Невского, имеет на Великое княжение не меньше прав, чем Дмитрий, князь московский. Тот был ещё мал, и власть находилась в руках бояр. Ничего хорошего из этого бы не получилось. Но не знал ещё Дмитрий Константинович, что его тёзка не по годам умный и слушает больше Лучьяна, мудрейшего старца, а не бояр.
В Орде это дело решили в пользу Дмитрия Ивановича. И он отправился с братьями, боярами и наставником во Владимир венчаться на Великое княжение. Там его препоясали тяжёлым воинским мечом. Лучьян пообещал князю оказывать ему помощь в государственных делах.
Проведя несколько дней во Владимире, они вернулись в Москву. Лучьян повидался с Термезой. Тот теперь стал высоким широкоплечим мужчиной с бородой. Он всё так же жил при княжеском дворе, был конюхом, ещё занимался кузнечным и гончарным делами. Женился на той женщине, по имени Устинья, которую выкупили из плена, и супруги растили её сына и двух общих детей – мальчика и девочку.
В следующем году Дмитрий снова поехал во Владимир, чтобы получить ещё один ярлык на Великое княжение – от хана Мамая. Конечно, это выглядело странно – зачем князю второй ярлык? – но отказываться было нельзя.
А другой хан, Амурат, захотел отдать Великое княжение Дмитрию Константиновичу. Но суздальского князя и его сподручников, враждовавших с Москвой, заточили в темницу в Нижнем Новгороде. Позже он признал великим князем Дмитрия Ивановича.
***
Лучьян посетил Троицкую обитель, где жил игумен Сергий Радонежский. Ему тогда не было ещё и пятидесяти лет. Он знал, что его гость преданно служил Александру Невскому и теперь верно служит Дмитрию Ивановичу.
– Я много о тебе слышал, – сказал Лучьян Сергию. – Хочется побольше узнать о твоей жизни…
Тот удивился. Никогда ведь не желал прославиться, но всё равно стал известен на Руси… И игумен рассказал собеседнику вот что.
Он родился в селе Варницы под Ростовом, у зажиточных бояр Кирилла и Марии. При крещении мальчика нарекли Варфоломеем. В детстве грамота давалась ему с трудом. Научился читать только после благословения священника, предсказавшего, что он станет великим человеком. В юности соблюдал строгий пост и много молился. Часто посещал церковь и читал православные книги.
После смерти родителей Варфоломей с братом Стефаном построили церковь, которую затем освятил митрополит Киевский Феогност. Стефан отправился в Москву, там начал службу в Богоявленском монастыре. Варфоломей тоже был пострижен в монашество и принял имя Сергий. После он причастился, стал игуменом и священником.