Владимир отвёл глаза и не смотрел больше на Лучьяна.

– Они погибли за правду, княже. Ни Рода, ни Перуна, ни Дажьбога, ни других языческих богов нет и не было, княже. Есть только Единый Бог.

– Странник, не забывайся, – предупредил князь. – И тебя может постигнуть такая же участь.

– Погоди, княже. Вот ещё что. В детстве я давал клятву, что буду защищать свою религию, и исполню её. Ты можешь отнять у меня жизнь, но не отнимешь веру в Единого Бога. Я прибыл из очень далёких земель, здесь не знают про них, как и там не слышали о Руси. Там многие верят в Иисуса Христа – Сына Божьего, Который являлся к людям около тысячи лет назад. Моя родина – это другой мир, сюда я добирался очень долго. Но и к вам приходил Иисус, и здесь Ему поклоняются и изображают распятым на кресте, княже. Что ты можешь сказать на это? Твоя страна находится так далеко, что ни один из моих земляков никогда здесь не бывал. Мы ничего не слышали о вас.

– Моя бабка, княгиня Ольга, тоже говорила, что идолы всё одно что куклы, – вспомнил Владимир. – Люди молятся им, а они ничего не слышат. Она тоже верила в «истинного Бога», как Его называла. И приняла христианство, была крещена в Царьграде, хотела сделать христианином и отца моего, Святослава, но тот воспротивился. И нам – сыновьям – тоже не велел обращаться ни в какую веру. Мы – отец, я и братья – много лет провели в битвах и никогда не думали, что убивать невинных людей – грех. Это жизнь, странник. Убей слабого, дабы он не стал сильным и не убил тебя. Я никогда не чувствовал за собой греха…

– Почему?

– Я знаю, что мне не будет за это никакого возмездия. Мои слуги убили моего брата Ярополка, я насильно выдал за себя его невесту Рогнеду, убил её отца и двух братьев, убил много людей. Но не будет мне за это никакого наказания, странник.

– Княже, княже… что ты творишь… – ужаснулся Лучьян. – Одумайся, прими христианство, покайся… Иначе гореть тебе в огне адском…

– Безумец, что ты говоришь! Вся Русь – языческая, и не будет здесь никакого христианства, слышишь? Все верят в славянских богов, их почитают! На том и держится наша земля! А с христианами станется то же, что и с Феодором и Иоанном! Ступай отсюда, возвращайся туда, откуда пришёл!

– Княже! Разве не слышал ты о счастье и добродетели настоящих христиан, о святости их веры, о терпении, с которым они переносят все несчастья и идут на смерть, надеясь на то, что попадут в рай? Я хотел служить тебе верой и правдой, но теперь понимаю, что не смогу. Прощай.

Лучьян поднялся со скамьи и двинулся к выходу.

– Странник! – позвал его князь. – Оборотись ко мне и послушай.

Тот остановился и обернулся.

– Ты думаешь, легко поменять веру всего народа, глупец? Мне ли в радость теперь будет молиться бесчувственным идолам? Я начал понимать, что они ничем не отличаются от деревянных детских игрушек. Не припомню, чтобы эти истуканы когда-нибудь помогли нам… Но мы думали, что боги гневаются на нас или посылают испытания, поэтому ничего не дают людям. Теперь-то я всё понимаю… Но как же мне убедить в этом весь народ?

– Я помогу тебе, княже, – решился Лучьян. – Позволь остаться у тебя и служить верой и правдой.

– Оставайся, – кивнул Владимир. – Будешь у меня в дружине – ты и ростом высок, и телом крепок.

Лучьян пришёл в последний раз в дом Андрея Дубравы – сказать всем, что уходит на службу к князю. Елисей и Святополк прибыли к Владимиру вместе с ним, Елисей отыскал среди княжеских воинов своего брата Ярослава, они обнимали, целовали друг друга и очень радовались встрече. Потом братья отправились служить Андрею Дубраве, а Лучьян и Святополк стали дружинниками князя.