Котов насупился, притворно изображая гнев, потом резко повернулся к Степану и потребовал выпить «за пополнение наших чокнутых рядов» и налил всем полные до краев стаканы.

– -Все чокаются! – грозно скомандовал похожий на боцмана, в этот момент, Котов. Дружно зазвенели граненные гостиничные стаканы.

– До дна пить тем, кто не пьяница, необязательно!

Но было поздно, молодые тренеры, не знавшие фирменной шутки тамады, выпили до дна. До дна выпили и несколько опытных тридцатилетних тренеров, действительно любившие зеленого змия сверх меры. Пожилой худой до костей, с впалыми щеками, Армен Казарян, вернувшийся к тренерской деятельности после пятнадцатилетнего перерыва, ужаснулся: «Слюшайте, рыбята молодые, как можно водку стаканами полными пить. В наше врэмя так никто не дэлал!» Его друг и старший тренер полный, представительный и элегантный грузин Иосиф Чеквитадзе тоже неодобрительно покачал головой, обращаясь к работающему с ними в Стаханове Геннадию Гунченко: «Ты хэрэшэ рабэтэешь, но так пить нэльзя. Сопьешься выгэню!» Геннадий, похожий на артиста Збруева, смотрел на него глазами грустного клоуна и с виноватой улыбкой: «Не сопьюсь! Коллектив не даст! Коля, налей еще!»

Степан Павлюков много водки не пил никогда до этого. Но стакан по команде опрокинул. Возникла реальная угроза опьянеть до соплей, до пьяного словесного поноса и позора… До полного падения! Мордой пьяной в винегрет! Вкус водки сегодня ему неожиданно понравился как никогда, поэтому опрокидывал стакан он лихо и со смаком, чувствуя на себе испытывающие взгляды старших коллег. Но потом в голове зашумело, стало весело и захотелось рассказать, как он всех уважает. Выручил Геннадий Гунченко, имевший привычку после первого стакана рассказывать о своих подающих надежды учениках.

– -Посмотрите завтра на мою девочку на стометровке баттерфляем! Гибкая, ноги хлесткие, бедра с мой кулак, плечи как у Степана, всех сделает!

Котов смотрел на него пристально, с деланной серьезностью.

– -Говоришь, плечи как у Степана?!Степа, подойди сюда!

Павлюков, собрав всю волю в кулак, вышел в центр комнаты. Николай подошел к нему, прищурился, примериваясь, и подмигнул компании.

– Ну и плечи! Скорее всего, это не девочка!

– Степан не девочка, я и без тебя знаю! – возражал вяло Гунченко.

Котов смотрел на него сурово, только ямочка на его гладко выбритом подбородке почему-то дергалась…

– -Да и я знаю, что Степан не девочка совсем, в душе сегодня с ним мылся. Я говорю, что девочка твоя не девочка совсем!

Гунченко покраснел, но пошел в контратаку.

– Ты что ее проверял? Я не проверял, ей 18 лет всего!

– В том то и дело, что я не проверял, а проверить нужно и не мне, а всем нам! – заявил бесцеремонно Николай Петрович.

Геннадий Гунченко выглядел испуганным, но не сдавался.

– Армен Рафаилович, запишите в протокол, что Котов нас подбивает на статью, а я возражаю! – сказал он, дурашливо усмехаясь.

Серые глаза Николая Котова приобрели стальной оттенок.

– Армен Рафаилович, как главный судья соревнований, прошу вас как судью на протоколе отметить, что Геннадий Петрович Гунченко, по моему подозрению, занимается мошенничеством: привез двадцатилетнего мальчика и выдает его четырнадцатилетнюю девочку. Я предложил провести половую экспертизу, методом тестирования мазка из полости рта. Гунченко категорически отказывается подвергнуть экспертизе участника и оскорбляет главного судью гнусными подозрениями!

Смеялись до слез, Гунченко громче всех. К нему подскочил представитель облсовета ДСО «Авангард» Лев Наумович, лысенький старенький еврей с тремя зубами во рту, но со значительным выражениям лица и орденскими колодками на пиджаке, он хихикал тонким голосом, вытирал слезы и повторял: «Нет, ты понял!? Гнусные подозрения! Хи хи хии! Гнусные подозрения! Ты понял?!» Тем временем, смех немного отрезвил Степана, и ему стало легче делать вид, что ничего неординарного с ним не происходит.