А Людмила не приходила, хотя обещала, хотя не могла не прийти! Неужели он ошибся в ней? И вдруг Степан Павлюков почувствовал, что время остановилось, что его нет вообще. Как комсомолец-атеист он еще не мог знать, что у Бога нет времени, поэтому это ощущение казалось ему странным. Он уже не спрашивал себя, почему он не уходит и стоит здесь полтора часа: внизу справа стоял парк с остановившимся чертовым колесом, перед ним гордо высился и белел своими колонами Дом культуры металлургов. Уже выходили люди из него после просмотра кинофильма, на который он пригласил Людмилу, слева на кольцевой остановке один-за одним останавливались троллейбусы, и из каждого вот-вот должна была выйти Людмила, но она не выходила, но приходил другой троллейбус, и она должна была оттуда выйти! Она не выходит? Ну и что? Она обязательно выйдет! Полтора часа прошло или полтора тысячелетия и сколько еще пройдет, какая разница. Люди выходили и уходили после киносеанса, но приходят другие на другой киносеанс. Он никогда не ждал больше семи минут девушек, был самым красивым парнем в Ленинграде? Может быть, он сам себя таковым назначил, опираясь лишь на мнение нескольких человек, из миллионов жителей огромного города на Неве, и сам себе придумал эту сомнительную игру: считать себя нарциссом, не умеющим ждать более семи минут. Вера и надежда сильнее времени, а он точно знал, что Людмила не могла его обмануть, никогда: ни тысячу лет назад, ни через двадцать лет, ни сегодня, поэтому плевать на здравый смысл и логическое мышление, которые вынесли свой вердикт: «Не придет!» Он даже не удивился, когда перед ним выросла долгожданная Людмила и задала глупый, на первый взгляд, вопрос: «Я не сильно задержалась?»

– Нет, не опоздала! – улыбнулся Степан и взял ее за руку.

– Я пришла ровно в час, но увидела тебя в этом плаще, такого яркого самоуверенного неотразимого, экспрессивного, похожего на Боярского, и испугалась. Сбежала домой. Потом возвращалась, смотрела на тебя издалека и снова сбегала.

– -Но я хотел понравиться тебе!

– И напугал. Свидание мне назначал, совсем другой человек: скромный и застенчивый.

– Почему все-таки пришла?

– Не поймешь, рано говорить об этом…

Как она могла сказать ему, что мелькнула у нее перед глазами вся их будущая совместная, трудная для нее жизнь: его измены, яркая профессиональная карьера, неудержимость и гонения от власть имущих, которые предстояло им пережить. Но она отмахнулась от этого: «От судьбы не уйдешь, буду бороться за этого пропащего и… Такого магически притягательного человека!» Сходили в кино несколько раз, сходили в гости к друг другу, Людмила покорила отца и мать, а сам Степан убедился, что лучше человека он не встретит никогда в жизни, но страсти не было и внешне она казалась ему заурядной. Сделал предложение, закатили свадьбу как положено, а он, всерьез злился, когда по обычаю воровали невесту и почему-то просил отца ехать домой. Когда вышли из ЗАГСа и сели в Волгу, Степан, вдруг, увидел, что жена у него самая настоящая красавица, фата закрывала обесцвеченные волосы и нос уже не казался длинным, а в глазах можно было утонуть. Но страсти не было…

Глава7 Грустная первая брачная ночь.

Почему часто судьба сводит людей, которым на первый взгляд стоило бы как можно дальше держаться друг от друга. Почему бы Людмиле Крамаренко не выйти было замуж за своего жениха, Александра, военкоматовского старшего лейтенанта, влюбленного, порядочного и обходительного, не позволявшего себе никаких вольностей за целый год встреч? Почему он ей казался пресным, скучным, а главное, не притягательным и волнующим кровь? Они были так похожи друг на друга, как брат и сестра из благородной дворянской семьи! А Степан? Уже на свадьбе, Людмила с ужасом отметила для себя, что ее будущий муж плохо воспитан, не сдержан и в некоторые моменты напоминает революционного матроса пролетарского происхождения. Она не могла понять, как это сочетается с благородной внешностью, начитанностью и обостренным чувством справедливости. В разгар свадьбы, когда жених стал строить глазки ее подругам, она в слезах забежала к себе в спальню и была готова сорвать с себя фату… И, вдруг, перед ней предстал седобородый мощный старец и сказал: «Это человек сильной воли, трудной судьбы и огромных способностей. Большой грешник и может пропасть! Это твой жребий его спасти!» Видение исчезло и невесте стало легче на душе. Брачная ночь не клеилась, трудности дефлорации двадцатидвухлетней девственницы злили молодого, он нервничал, терял нужную твердость и сваливал свою вину на «закрытую на замок» и неумелую жену. Под утро, он все-таки своего добился и уснул с чувством выполненного долга. А она не спала, обнимала его и была счастлива самим фактом свершившегося события и думала: «Все-таки здорово быть женщиной, любить и ощущать рядом мускулистое мужское тело!»