Холодная ванна для ног привела в чувство. Размахивая фонарем, она выскочила на берег и бросилась прочь от безликой фигуры. Предательский луч фонаря снова упёрся во что-то потустороннее: широкий блестящий плащ, разметавшиеся длинные волосы и мертвенно-белое лицо.

Контроль над разумом был потерян. Пронзительный мажорный ряд, который она издала, парализовал всю нечисть, веками обитающую на дне старого озера. Особо впечатлительные твари сдохли сразу, а те, что покрепче, закопались в ил.

Оборвав руладу хрипом, гроза нечистой силы выронила фонарик и рванула к склону с вздыбившимся ивняком. В темноте натолкнулась ещё на кого-то. Этот кто-то был восхитительно тёплый, пах одеколоном «Босс» и носил жизнеутверждающее полосатое кашне. Три фактора в сумме успокоили Шуйскую, и она уткнулась носом в полосатый шарфик, при контакте оказавшимся махровым полотенцем.

Лучи пяти фонариков практически одновременно пересеклись на обнявшейся парочке. Позже Даша клялась, что ей вовеки не забыть романтическую сцену у озера. Алиска голубым кулем висит на шее у ошарашенного парня. Удивлению пепса не было предела, но он сдержался. Не послал, как положено, а был готов добровольно отдать маньячке предмет личной гигиены, лишь бы она его им не задушила.

– Что за траблы, Филимон? – подала голос мертвенная девица в блестящем плаще.

Дашин прожектор осветил вопрошающую с ног до головы, не оставив места догадкам и предположениям. Девица тянула лет на девятнадцать, была высока, стройна и красива. Трагическая подводка глаз, синие губы и чёрные волосы выдавали принадлежность озёрной гурии к партии готов.

Алиса отцепилась от полотенца и зажмурилась. По телу пронеслась жаркая волна, накрыла щеки, уши, лоб. Пылая ярко-красной физиономией, Шуйская стояла в пересечении лучей фонариков, от стыда потеряв дар речи.

– Похоже, я напугал девушку, – ответил невидимый Филимон, и Дашин прожектор переместился на ответчика. – Вот печалька.

Луч света выхватил из темноты мощную фигуру в плаще с капюшоном. Лицо прикрыто мелкой черной сеткой. Товарищ повозился, стаскивая капюшон с головы. На суд людской объявился коротко стриженый молодчик с чуть кривоватым носом и приятным широкоскулым лицом.

– Космос! – восхитилась Громова. – Алиска, не бойся. Местные кадры такие крутые, что запросто гуляют по озеру с топором.

Алиса переводила взгляд с одного персонажа на другого, а после отступила от благоухающего одеколоном спасителя и увидела очень высокого широкоплечего парня, несколько озадаченного её глупой выходкой. Светлые волосы парня топорщились густым ежиком, причем брови казались намного темнее волос.

– Вас Алисой зовут? – обратился он к ней и улыбнулся. На правой щеке появилась симпатичная ямочка.

– Красивое имя, – согласился хозяин топора. – Я – Филимонов или просто Филимон.

Алиса кивнула. Лимит эмоций, слов и криков был превышен ею сегодня в несколько раз. Она твердо решила, что молчание украшает женщину и, прохладная сдержанность решит некоторые проблемы.

– У меня тоже красивое имя, – влезла Громова. Она решила не отдавать подружке качка с топором. Плохие парни с топорами – вполне в ее вкусе. – Меня Дашей нарекли, друзья Дашуней зовут.

Графину надоело стоять в стороне, и он вмешался в процедуру представления:

– Может, вернёмся к костру и там раззнакомимся? А то наша Алиса еще что-нибудь вообразит в темноте. – Он заметил, как одобрительно кивнула черноволосая девица.

– У меня ее крик до сих пор в ушах звенит, – заявила та и покосилась на пылающую румянцем Шуйскую.

Враги множились, сбивались в стаи и пугали слаженностью выступлений.