Основной версией была та, что владельцы дома в сложные для страны времена сбежали за границу и, видимо, неплохо там прижились, раз не захотели возвращаться на родину.

Среди горожан младшего и среднего школьного возраста про судьбы бывших жильцов «тёмной усадьбы» ходили страшные легенды. Фантазией они не отличались, сводясь к избитым клише из фильмов-ужасов.

Так, например, некий «эксперт по паранормальным явлениям» из шестого А уверял, что бывший владелец дома тронулся умом и однажды ночью задушил спящих жену и дочь, а осознав, что натворил, повесился.

«С тех пор каждый год в ночь своей смерти призрак мужчины оживает, как ни в чём не бывало, встаёт с постели, идёт к телевизору и включает новостной канал. А там снова и снова по кругу крутят сюжет про убийство в усадьбе! И когда мужчина узнаёт в убийце себя, стоящего над трупами родных, воспоминания о той страшной ночи возвращаются к нему, и несчастный начинает громко выть от горя!» – страшным голосом рассказывал мальчишка. А в доказательство давал прослушать улику – аудиозапись со своего Айфона, сделанную якобы в «тёмной усадьбе». И, надо сказать, из динамиков действительно доносились какие-то жуткие звуки.

Другая легенда гласила: «Случилось это давным-давно. Однажды, перед самым Рождеством в богатый дом обманом проник уголовник, переодетый Дедом Морозом. Негодяй убил всю семью, не пожалев и детей, а после, завладев драгоценностями, Айфонами, кредитками и прочей всячиной, бесследно скрылся. Самое страшное, что преступник этот до сих пор разгуливает на свободе, и потому следует сто раз подумать, прежде чем в канун Нового года открывать дверь аниматору в костюме Деда Мороза».

Каждая из подобных историй претендовала на «самую правдивую», и каждый рассказчик клятвенно уверял слушателей в том, что «призраки убиенных до сих пор обретаются в усадьбе».

Время от времени юные «охотники за привидениями» устраивали вечерние вылазки к «нечистому дому». Смельчаки издали, сквозь решётку ворот, разглядывали мрачную громадину, желая засвидетельствовать присутствие в доме потустороннего зла. И малейший шорох, производимый крадущейся в траве кошкой или крыльями ночной птицы в ветвях, принимался ими за неоспоримое тому доказательство.

Оля в подобных «забавах» участия не принимала. Бояться «ужастиков» когда реальность подчас страшнее вымысла, теперь виделось ей по-детски глупым. Тем не менее, всякий раз, проходя мимо таинственной усадьбы, девочка чувствовала себя неуютно и неосознанно ускоряла шаг.

Вот и сейчас она поспешила пробежать неприятное место. На фоне вечереющего неба строение высилось тёмной горой, а его гигантская тень походила на припавшего к земле гоблина, подстерегающего неосторожного путника.

Стараясь не смотреть на заброшенную усадьбу, Оля перевела взгляд в сторону обширного пустыря, растянувшегося слева от дороги.

В центре этой земли белел фундамент недостроенного здания, а по периметру красовались рослые голубые ели. Их могучие лапы были одеты в пушистые снежные варежки. Оле вспомнился детский стишок:

«Снег устал. Закончил путь.

Шёл он долго: с той недели.

На широких лапах ели

Снег разлёгся отдохнуть».

В свете уличных фонарей заснеженные ветви золотились и поблёскивали, словно драгоценные кружева.

Грех было не запечатлеть такую красоту! Оля остановилась и достала из рюкзака смартфон «Ксиаоми». Это был подарок отца к её прошлому дню рождения. Девочка так полюбила гаджет за его полезность, удобство и простоту использования, что удивлялась теперь, как ей удавалось обходиться без него раньше.