– Позволь представить тебе лучший ресторан в городе – "Империя"!

– А чего он такой кривой? – задал я резонный вопрос.

– Сам ты кривой. Пошли, внутри все поймешь.

Поднимаясь по длинной лестнице, я думал о том, что у меня совсем нет денег. Но раз меня пригласили, то все учтено, я надеюсь. Подойдя к порогу, я остановился. За порогом пол менял угол, уходя вниз. Мири потянула меня за руку и… мы просто вошли.

– Мирианна Хис и…? – встретил нас управляющий.

– Бэст. – ответила за меня Мири.

– Бэст. – повторил управляющий. – Вас уже ждут.

– Кто это нас тут ждет? – нахмурился я.

– Да не парься ты. Я позвала друга. Не сидеть же нам вдвоем, а то вдруг кто-нибудь подумает, что у нас свидание.

– Отлично.

Чем больше источников информации, тем лучше.

– А ты хорошо держишься, для твоего возраста.

– И на том спасибо.

Филирон оказался неплохим парнем. Если Мири постоянно провоцировала меня и старалась задеть, то Фили говорил на равных, без снисходительности. Он оказался сыном местного чиновника и школьным другом девчонки. А еще изучает иллюзии. Эту интересную тему я постарался развить, и парень рассказал мне об Искусстве иллюзий. Это Искусство потребляет меньше всего силы, но самое сложное в освоении. Легко повторить, с его слов, точные формулы боевых Искусств, или создать предмет из реальных материалов, придавая ему форму на ходу. А вот показать в деталях то, что существует только в твоём воображении, намного сложнее. И я его понял. Сам увлекался рисованием и знаю, что в воображении присутствует только концепция и отдельные детали, и сложно представлять все это целиком, завершенным. Только на бумаге все обретает целостность. А иллюзионисты изображают композицию полностью, сразу из воображения, во всех деталях, в движении и со звуком. Его многоуважаемый отец часто ставил представления в театре, полностью выдуманные, с десятками героев, динамичными сценами и захватывающим сюжетом. В общем деятели местного театрального искусства. Но как воображаемая картина становится видимой иллюзией он объяснять не стал.

– Да не обижайся ты, Бэст, – улыбнулся Филирон. – Я в твоем возрасте и мечтать не мог попасть в “Империю".

– Меня зовут Николай, – позывной меня уже изрядно достал. И чего они к нему прицепились?

– Почему? – спросила Мири, которая на удивление затихла, пока мы общались с Филироном.

– Мама с папой так назвали.

– Откуда тогда у тебя истинное имя? – спросил уже Фили. – Ты же слишком молодой.

– Это всего лишь позывной, само как-то прицепилось. Производная от фамилии Бестеров.

– Значит в этом и есть суть, – глубокомысленно покивал тот. – Как тебе «Империя»? Хочешь выйти на смотровую площадку?

"Империя" произвела на меня сильное впечатление. В этом мире куда не глянь, наткнешься на что-нибудь удивительное. И хоть измененный вектор притяжения сдавал на фоне Мглы вместо океанов, или сферы, охватывающей целый мир, но мой вестибулярный аппарат запротестовал. Когда стоишь в прямом, на взгляд изнутри, здании, а весь остальной мир наклонен, кажется, что земля уходит из-под ног. Именно поэтому я сидел спиной к окну, иначе бы не смог спокойно распробовать отличную местную кухню.

– Надеюсь свалиться оттуда нельзя? А то башня нависает прямо над Мглой, – мне на самом деле было страшновато.

– Нет, об этом можешь не беспокоиться. К созданию «Империи» приложил руку мой отец, – с гордостью ответил Филирон. Как будто это все объясняет. – Но я тебя понимаю. Сам в первый раз на смотровой ползал на четвереньках.

– Тогда пойдем посмотрим. – согласился я.

Втроем мы поднялись на этаж выше, в шпиль башни. Там, в мягких креслах сидели несколько парочек и курили трубки массивного вида. Надо будет обязательно попробовать местный табак. Лестница вывела в сторону города и с этой стороны вид оказался необычно прекрасным. Создавалось впечатление, что это «Империя» расположена на вершине крутой горы. Отсюда, как не странно, мир выглядел для меня привычнее. Небо, с легкой голубизной, мерещилось мне морем. Огромный ствол Вечного было хорошо видно вдалеке. Сюрреализма виду добавлял город, дома которого стояли под углом от меня.