– А ты откуда про Сэма знаешь?

– Не зря же я в баре полдня просидела, все местные легенды услышать успела. Кстати, не харакири это, и даже не ножевое ранение. Грудная клетка буквально разодрана и сердца нет. Не думаю, что здесь живут акулы-мутанты, предпочитающие человеческое сердце на завтрак. А ведь не один Сэм пропал?

– Барт тоже. Через три дня после Сэма…

– А что там говорится в местной легенде про твоего прадеда? В баре болтали, что и тогда люди стали пропадать. А трупы их не находили?

– Да это же просто легенда, притягательная страшилка для туристов. И труп якобы один нашли. Как раз после этого деревня с факелами к особняку и пришла. Говорили, вызванный моим прадедом злобный дух сердцами питался. Но, я не думаю, что ты веришь в злобных духов-людоедов.

– Я не верю ни в черта, ни в дьявола, ни в духов. Зато я верю в свихнувшихся мудаков, что рождены, чтоб сказку сделать былью…

– Ты это о чем??

– Да так. Мысли вслух. Поеду-ка я домой, а то голова кружится, не свалиться бы еще раз где-нибудь под кустом. Ищи потом меня.

– Я Дэну позвонил, он выехал тебя встречать и врача вызвал. Тебе нужно выйти на дорогу. Я вернусь, как только смогу, – коснулся он губами моей щеки и помог сесть на Ангела. Лошадка, подавленная случившимся, понуро поплелась домой. Вскоре показалась асфальтовая дорога, и я увидела машину со стоящим рядом Дэном. Он помог мне спешиться и усадил в салон машины.

– А как же Ангел?

– Не беспокойся, она сама дорогу домой найдет.

Я облегченно вздохнула, ибо продолжать поездку на лошади или за рулем, я явно не могла. Голова жутко болела и кружилась, да и дурнота накрывала меня уже нешуточная.

Через несколько минут я была уже в своей комнате и приняв душ, свалилась в кровать. Приятный старичок-доктор осмотрел меня, пощупал пульс, сделал какой-то укол и сообщил, что у меня небольшое сотрясение и шок. Хорошо бы меня отвезти в больницу, но так как больницы на острове нет, лучше мне пока полежать в кровати. Дэн пожелал мне приятного отдыха и уехал к Гордону, оставив меня наконец одну, и я задремала.

Долго валяться в кровати я не смогла. Укол подействовал, головокружение и тошнота отступили, и я решила, что это подходящее время ознакомиться наконец с особняком получше. Тем более, как я знала, в доме остались только повар с помощницей и может быть, кто-то из горничных. Майкл и Линда еще не вернулись.

Наскоро одевшись и подкрасившись, я вышла в каминный зал. Этот зал располагался в южной части особняка и изгибался буквой «Г» вокруг моей комнаты. Вход в мой будуар был в узкой части зала по соседству с аркой в зал с портретом, находившийся в юго-восточном углу дома. Из него вела восточная галерея, из которой дверь, очевидно, вела в комнату Майкла и Линды.

В Северо-восточном углу был курительный салон, а следом, через короткую галерею – обеденный зал с балконом, прямо через сад напротив каминного зала. В Северо-западном углу были расположены покои Гордона, соединявшиеся с каминным залом длинной западной галереей. В этой галерее находилась огромная мраморная лестница сквозь все четыре этажа. Никаких помещений и дверей в этой галерее не было. Таким образом восточная часть была раза в три шире западной, а южная часть стояла на скале, круто обрывающейся в океан.

Обойдя весь второй этаж по периметру, я подошла к картине шамана. Рама очень плотно входила в неглубокую нишу в южной стене, то есть в общую стену с ванной, примыкающей к моей комнате. Интересно, зачем нужно было выдалбливать в стене специальную полость для портрета? Очевидно, при пожаре южная часть особняка не пострадала, да и портрет появился здесь намного позже, если это Алан на нем изображен.