– Так! Друзья меня тогда погрузили на носилки и бегом к верховному магу империи, но и он ничего поделать не может. Он все больше по боевой и защитной магии, лечение не его стихия. А я уже совсем плохой, в сознание не прихожу, позеленел, как гоблин. Что делать? Одно остается! Осмелились друзья потревожить жриц храма богини Виты-милосердной. И там незадача. Верховная жрица с имперским магом столицу покинула. Без ее благословения сёстры-служительницы на такой ответственный шаг идти боятся. А вдруг умру, кто виноват будет? Вот и показали они от ворот поворот.

– И что потом?

– И ничего, умер я!

– Как умер? – я в удивлении даже рот приоткрыл. – А потом заново родился?!

– Да шучу я, глупенький, – отец потрепал меня по волосам и рассмеялся. – У самой обители встретили послушницу, несущую в обитель охапку лекарственных трав. Сжалилась она надо мной и взялась выходить. Отнесли мое бесчувственное тело к ней в дом, и она три дня и три ночи сидела у моей постели. Отварами, заклинаниями и молитвой к богине Вите-милосердной смогла вырвать из объятий красавицы Моры, богини смерти.

– Красавицы? – вновь задал я вопрос.

– Ага! – отец кивнул головой. – Очень красивая, руки нежные, губы страстные, глазища, как два черных озера: глубокие и манящие. Она меня в подземное царство тянула, а я вишь стою на границе яви и нави, а двинуться не могу. Ни в одну, ни в другую сторону. Со стороны яви меня послушница тянет, а со стороны нави сама богиня Мора. И не могут они друг друга пересилить. Тогда разозлилась Мора и отпустила меня. Вот в тот же миг я и ожил, в себя пришел.

– И с мамой познакомился?!

– И с мамой познакомился, с Илушкой моей.

– Получается, мама тебя из рук Моры вырвала?!

– С чего это вдруг такой вывод?

– Э-э-э, – я даже растерялся от нелогичного вопроса отца. – Она же тебя три дня и три ночи выхаживала.

– Кто?

– Да мама! Папа, ты чего? Тебя видимо серьезно топором задели, раз не помнишь. Что пять минут назад говорил.

– Не говорил я такого. Скажешь тоже. Да что ж она делает?! – отец смотрел в сторону мамы и резко подскочил, чтобы не дать ей произнести заклинание над раненым гоблином, но было уже поздно. – Тьфу ты! Что теперь с этим гоблином делать, ума не приложу.

– А зачем мама его вылечила? – задал я вопрос Дайчину, задумчиво почесывающему подбородок.

– Не может она иначе. Клятву богине давала, что будет помогать любому живому существу, независимо от того друг он или враг.

– Ну, вызови гоблина на бой и убей тогда.

– Нельзя. По их закону, он теперь её должник и будет служить ей верой и правдой, пока свой долг не искупит. А я муж Илу, он теперь меня даже пальцем тронуть не посмеет, – Дайчин посмотрел на меня с верху вниз и закончил. – И тебя с Союн тоже.

– А когда его долг закончится?

– Пока ей или нам жизнь не спасет! Тьфу ты, – отец в сердцах сплюнул в дорожную пыль. – С собой его в столицу тащить придется. Запомни, сынок, мы в ответе за тех, кого спасли!

– И приручили!

– Хм, – отец одобрительно кивнул головой. – Тоже верно, метко подметил. Ладно, мужики уже в себя пришли, надо их накормить-напоить…

– Я сейчас на стол соберу, – произнесла утомившаяся, но довольная мама, проходя мимо нас. – Давай меч на место повешу.

– Держи, – отец передал меч в руки Илу и насупившись посмотрел на гоблина, скромно стоящего в стороне и забито глядя на людей. – Иди сюда, как тебя зовут?

– Арзых, муж госпожи моей, – гоблин расправил плечи и смотря Дайчину прямо в глаза, повторил. – Арзых-ловкач, третий сын вождя клана «Красной рыси».

– Ого, – отец даже присвистнул от удивления, – что клан «Красной рыси» привело в наши места? Неужто вы порвали с союзом гоблинов и покинули туманный остров, решив обосноваться в дельте Въялки?