– Где твой брат?

Юноша поднялся на ноги и побежал в темноту. Торговцы отправились за ним. Пробежав метров двадцать, мальчик остановился. Перед ним без сознания на багровом песке лежал подросток. Из его живота торчал обломок стрелы.

Тщательно осмотрев рану, консилиум пришел к выводу, что стрелу нужно немедленно извлечь. Тянуть на себя было слишком рискованно, из-за треугольной формы острия. В таком случае был лишь один выход – вынимать через спину. Выходного отверстия не было, поэтому придется его делать самим, благо стрела находилась довольно глубоко.

Для операции все было готово: рядом стоял спирт, нитки и вода, бинты сделали из старой одежды.

– Что вы собираетесь делать? – спросил мальчик.

За последние 15 минут он не сказал ни слова. Все то время, пока старшие решали, что делать с раненым, он просто слушал и наблюдал.

– Мы собираемся вынуть стрелу – нужно промыть рану, чтобы не было загноения, – объяснил Чад.

– Вы делали уже так?

– Да, доводилось, и не раз. Не волнуйся ты так, важные органы не задело. Все с ним будет хорошо.

Последняя фраза Чада была сказана настолько уверенно, что в нее почти поверил даже Эзоп. Хотя по настоящему в выживание мальчишки с трудом верил и Чад. Да, жизненно важные органы задеты не были, но он потерял слишком много крови и шансы были 50 на 50.

– Лучше отвернись, это не самое приятное зрелище, – попросил мальчишку Эзоп.

Малой молчал, он все еще не доверял своим новым знакомым, а потому все хотел контролировать сам. Было бы странно, если увидев то, что видел этот парень, он проникся доверием к людям, которых знает менее часа. Это понимали оба. Чад многозначительно посмотрел на друга, и кивнул в сторону тележек. Эзоп подошел к мальчишке, взял его за плечи и повел к каравану, попутно заговаривая зубы:

– Ты когда-нибудь пробовал ананас? А хочешь попробовать? Он вкусный.

Юноша повернул голову и попытался пойти обратно, но рука, все еще лежавшая на его плече, была слишком сильна, и спустя несколько попыток вырваться мальчик подчинился.

Чад остался с раненым наедине. Он обмотал руки рваными лохмотьями из одежды, чтобы не порезаться и не загнать занозу. Впервые за все это время он посмотрел на парня. У него было молодое красивое лицо лет шестнадцати с длинными кудрями, настолько, что челка спадала аж до бровей. По меркам пустыни кожа казалась абсолютно белой. “Не местные” – сделал вывод Чад. Дышал парень ровно, кровь с раны уже не текла.

Вдруг, неожиданно даже для самого себя, фиазец со всей силы надавил на стрелу, раздался хруст и ее острее показалось с обратной стороны чуть правее позвоночника – полдела было сделано. Чад перевернул парня и потянул за острие. Оно неохотно вышло, а вместе с ним и обломок древка.

Кровь хлынула ручьем, нельзя было терять времени. Раненый застонал и начал что-то бессвязно бормотать, хотя в сознание так и не пришел. Чад промыл раны водой, после чего облил спиртом. Одной рукой он обхватил рану, второй начал накладывать швы. Одному это действие давалось непросто.

"Да уж, лишняя пара рук бы не помешала” – бормотал он себе под нос, – “Но нет, парнишка и так уже насмотрелся”.

Кое-как зашив рану, Чад приступил к перебинтовке. Через несколько минут все было сделано – кровь больше не шла.

Чад потрогал лоб парня: он горел. Торговец облил тряпку спиртом и обтер тело пострадавшего. После, он несколькими движениями рук открыл рот юноши и начал вливать в него воду. Пацан закашлял.

“Да, что ж ты. Давай задохнись мне еще.” – виновато пробубнил Чад. Благо, опасения врача не подтвердились и кашель быстро прекратился. На этот раз, торговец учел свои ошибки, и парня все таки удалось спасти от обезвоживания. Он сел рядом и впервые за все время с начала операции посмотрел в сторону каравана. Его взгляду открылась необычная картина: Эзоп отвязал коней и они все разбрелись недалеко от повозки. Возле одного из жеребцов сидел малец и гладил его по загривку, в нескольких метрах от него расположился Эзоп. Они мирно о чем-то болтали, но из-за ветра было сложно разобрать о чем.