«Так-так, – думал смуглый красавец про себя, – этот не пощадит, если что. С ним лучше в игрушки не играть, пора это все заканчивать, причем быстрее». Он сделал пируэт, развернувшись вокруг своей оси, чем сильно дезориентировал противника. Применив горизонтальный батман, Авдий заставил унтер-офицера на пару секунд раскрыться и отвести свою шпагу в сторону. В это время наш герой нанес ему сильнейший укол в грудь. Скользнув по верхней части груди, шпага Авдия вонзилась в горло незадачливому кавалеристу. Его друзья, стоявшие сзади, видели, как конец шпаги противника на длину среднего пальца показался из шеи их сослуживца. Князь и стоящие рядом Степаныч, девушка и лейб-медик наблюдали растерянное лицо подпрапорщика, когда Авдий вынул клинок из горла кавалериста и из образовавшегося отверстия хлынул алый фонтан. Унтер захрипел, пошатнулся и рухнул на землю, обагряя ее своей кровью.

Начавший скапливаться у места дуэли народ села еще некоторое время наблюдал конвульсии заколотого унтер-офицера и с удивлением переводил взгляд на смуглого кареглазого красавца, вытирающего пот со лба рукавом рубахи. Степаныч не удержался и, встав на колени, обнял ноги молодого человека, затем стал целовать их, приговаривая:

– Вот спасибо, батюшка, тебе, век за тебя молиться буду! И Михаилу Михайловичу с Татьяной Кирилловной все расскажу, как ты их дитя от смерти спас.

Авдий поднял княжеского слугу и взглянул на девушку – глаза ее светились глубокой благодарностью. В этот момент он почувствовал, как в его груди что-то шевельнулось, а к вискам подступила кровь. Девушка, видно, тоже оказалась к нему не равнодушной, ее щеки залились неярким румянцем. В это время к молодому человеку подошел князь и, глубоко вздохнув, обнял его как брата:

– Кто бы ты ни был, ты мне теперь как брат! Зови меня просто Петя и живи рядом со мной, ничего для тебя не пожалею! Сегодня же напишу о тебе матушке с батюшкой.

К Петру Михайловичу с Авдием подошел сержант и терпеливо дожидался, пока князь отблагодарит молодого человека.

– Ваше сиятельство, разрешите выразить вашему товарищу моё восхищение! Такого мастерства я, честно говоря, в России не видел, хотя я сам во многих дуэлях участвовал! А заключительный удар выше всяких похвал!

– Сержант, скажите, вы не в обиде на меня? Кажется, я действовал строго по правилам.

– Что вы, что вы, молодой человек, вы были безупречны, и кодекс чести абсолютно соблюден! Мы сейчас заберем тело и на ближайшем погосте захороним его с воинскими почестями. Хотя, честно говоря, он их не сильно заслужил, особенно этим последним поступком. Вы же, если будете во Владимире, то Георгий Измайлов, сержант кавалерийского полка, всегда к вашим услугам!

Он снял шляпу и, приставив ее к груди, поклонился, затем надел головной убор и отдал честь, приставив к виску средний и указательный пальцы.

– В Шуйском драгунском полку меня то же хорошо знают, – уже сев на лошадь, крикнул он.

Когда отряд военных удалился, молодой барин подошел к поддерживаемой Силантьевичем девушке, которая была все еще в растерянности и не знала, как ей сейчас быть.

– Ну, вот, милая, все миновало, можешь успокоиться. А нам скажи, если можешь, кто ты и куда направляешься?

Девушка засмущалась, но все же ответила:

– Батюшка мой, Василий Демьянович, занимается торговлей и имеет здесь несколько лавок. Он сообщил мне, что вот в эту, – она указала рукой на окно открытой лавки, – сегодня привезли музыкальные шкатулочки, а я очень уж их люблю! Вот и пошла посмотреть, но по дороге мне что-то стало невмочь. Голова закружилась, и дышать стало тяжело. Занемогла я в последнее время. Стыдно сказать, даже не знаю, дойду ли до дома.