Она всех держит в страхе и в то же время не видит дальше своего носа.

— Тань! — повторяю громче, рассматривая цифры на пачке купюр.

Я же не сошла с ума? Денег реально не хватает. В основном за кассой стояла Таня, но и я сегодня пробивала несколько позиций. Кто-то из нас сдал большую сумму на сдачу?

Чёрт.

— Чё орёшь? Ты ещё не всё? Я уже хочу домой, — недовольно говорит сменщица, появляясь в дверях подсобки.

Натягивает на себя футболку и приветливо машет ошарашенному уборщику. Ещё бы — он только что увидел её сиськи, упакованные в розовый атласный бюстгальтер.

— Пересчитай. У меня не сходится. Не хватает пятнадцати тысяч.

— Гонишь? — гаркает Таня и выхватывает из моих рук пачку купюр. — Додумалась под камерами считать.

— А где? Ты всегда здесь это делаешь.

— Внутри. Карауль красавчика, я щас, — кивает она на уборщика и скрывается за дверями подсобки.

Я устало тру лицо руками, не заботясь о макияже. Саша уехал кататься по ночному городу со своей компанией, о чём рассказал в последнем сообщении. Обещал завтра заехать за мной перед универом, туда мы поедем вместе, как пара. И я очень жду этого момента.

Его «майбах» и я, выходящая из него, должны произвести среди моих сокурсников фурор.

— Ну что там? — поторапливаю Таньку, просовывая голову в дверь подсобки.

Мне ещё одежду на завтра нужно приготовить. Сходить в душ, собрать канцелярию и зарядить ноутбук. Впереди длинная ночь. Меня потряхивает от предвкушения.

Всегда считала, что первое сентября — праздник покруче Нового года. Вот он — настоящий отсчёт трёхсот шестидесяти пяти новых дней. И этот год должен стать незабываемым. Постараюсь сделать его таким.

Для начала я хочу выйти на повышенную стипендию, исправив две четвёрки, которые не позволили мне получить её в прошлом семестре. У меня каждая копейка на счету, стараюсь лишний раз не сорить деньгами и по чуть-чуть откладывать. В мои планы больше не входит продажа девственности, как и предоставление сексуальных услуг за деньги. Я не готова пойти на этот отчаянный шаг ещё раз, даже если к моему горлу будет приставлен острый нож.

Надо объяснить это Гейдену при следующей встрече. Если будет следующая встреча.

— Всё на месте. Одну оплату провели не так. Нужно было нажать безнал, а ты нажала нал. Сейчас буду исправлять, если хочешь — иди, — недовольно бубнит сменщица, клацая длинными острыми ногтями по клавиатуре.

Мой взгляд цепляется за открытый возле её ног сейф и беспорядок внутри него. Я не помню, чтобы делала такую ошибку, но не исключаю, что заработалась и просто по невнимательности перепутала кассовые операции.

— Тань, извини меня. У меня седьмая смена. Мозги кипят.

— Давай, гони домой, ботаничка. Первый раз вижу человека, который так убивается на работе ради отпуска, во время котрого пойдёт на пары! — провоцирует Танька, оборачиваясь через плечо. — Я всё исправлю. Живоглот носа не подточит.

— Спасибо.

Спешно собираюсь и на ватных от усталости ногах бреду домой. Сейчас я бы не отказалась от такси в виде «майбаха» Соколова.

Уже в кровати спустя три часа я беру в руки телефон. Несколько сообщений от Саши пролистываю без особого энтузиазма. Отвечаю в социальных сетях Вике, она приглашает на свой день рождения через пару недель и зовёт выпить кофе на неделе.

Блокирую мобильный и, положив его рядом, устало вздыхаю, когда экран загорается, оповещая о новом входящем с незнакомого номера. Собираюсь сразу его удалить, но взгляд цепляется за миниатюру прикрепленной к сообщению фотографии.

Сердце замедляет ритм, глухо барабаня о рёбра. Приблизив экран к лицу и широко распахнув глаза, с ужасом рассматриваю кадр, на котором изображена я в том самом клубе, где год назад имела неосторожность познакомиться с Мироном Гейденом.