Преступница сразу признала свою вину. Мать Наргиз в гробовом молчании, на глазах детей, сельчан, собравшихся во дворе, в наручниках уселась в милицейский воронок. Не выронила слезинки. Даже не попрощалась с ревущими дочерями.

На вынесение приговора суда не пригласили даже старшую дочь. Суд не принял во внимание, что у подсудимой в семье без родительского попечения остаются три малолетние девочки. Преступницу осудили на восемь лет. Сослали в колонию строго режима.

Этот позор матери стал темой многодневных обсуждений, дискуссий на сельском годекане, роднике. Скоро преступление детоубийцы, ее тюремное заточение стали уходить с переднего плана повестки дня сельчан. Их стали волновать другие темы, проблемы села. В селе начали забывать про горе осиротевших детей.

Но с того позорного для матери дня в селении, в школе Наргиз с младшими сестрами стали своего рода изгоями. Наргиз хорошо училась. Училась в десятом классе. У нее была заветная мечта: после окончания десятого класса поступить в Дагестанский государственный университет. Но после случившегося с матерью свою мечту об учебе похоронила. В семье она оставалась единственной кормилицей. Теперь ей надо было думать не о себе, а младших сестрах. Наргиз совсем бросила школу. И младшие сестры перестали учиться. В школе они не вытерпели издевательств сверстниц. Председатель сельского совета пожалел бедную семью, принял Наргиз уборщицей административного здания, Дома культуры, клуба.