Как по волшебству, серьезный и оборонительный тон молодой мамы, которым она старается отстоять свое решение, меняется на расслабленное и оптимистичное настроение, что, в конце концов, и является нашей главной целью.

– Здравствуй, Кармен, как дела? Я Лусия, дежурный педиатр. Скажи мне, ты решила кормить малыша грудью или нет?

– Нет, думаю, что нет.

– Хорошо. Только один вопрос: это окончательное решение?

– Честно говоря, нет. Я просто не знаю, что делать. Я бы хотела кормить грудью, но боюсь, что моего молока будет недостаточно, потому что с первым ребенком получилось именно так. Сказать по правде, это было ужасно, – отвечает она обеспокоенно.

– Кармен, главное, не переживай, потому что никогда не бывает двух абсолютно одинаковых ситуаций в жизни. Если хочешь, мы можем попробовать прямо сегодня и понаблюдать, насколько комфортно будет тебе самой и как будет чувствовать себя твой малыш. Ты не против?

Это тот тип ситуаций, когда молодые мамы хотят кормить грудью, но их останавливают их страхи и переживания. Иногда им удается со всем справиться, иногда нет, но и в том, и в другом случае мы должны поддерживать их в процессе и помогать им, какое бы решение они ни приняли, без каких-либо оценок, осуждений или упреков.

Давайте не будем забывать, что наша обязанность как профессионалов – поддерживать всех матерей независимо от их решения и заботиться как о физическом, так и об эмоциональном благополучии молодых мам, чтобы они могли спокойно растить своих детей.

Чтобы добиться этого, молодая мама должна чувствовать себя защищенной. Она должна знать, что имеет полное право принимать свои собственные решения, и что окружающие ее люди будут поддерживать ее во всем почти безоговорочно, особенно в первые недели после родов, когда, как мы уже говорили, не всегда все проходит гладко. Мы, профессионалы, можем помогать, консультировать и делиться всей необходимой информацией, когда молодая семья обращается к нам за советом, но никогда не должны выступать с позиции критики, осуждения или обвинений.

Если с мамой все в порядке, значит, в принципе все в хорошо.

Мы по очереди сглатывали слезы, пытаясь собраться с духом

В последние годы мы наблюдаем поразительный рост числа беременностей, которые по разным причинам не достигают сорока недель. Я говорю о недоношенных детках.

Когда была еще врачом-ординатором и проходила обучение на педиатра, я пережила один из самых напряженных моментов за всю свою профессиональную карьеру. И напряженным он был не только из-за того, с чем мне пришлось столкнуться фактически, но и из-за того, что я чувствовала в этот момент и как пережила его эмоционально, попытавшись поставить себя на место семьи, которая до сих пор, даже восемь лет спустя, продолжает жить в моем сознании. Эти воспоминания – не что иное, как скромная дань уважения ко всем тем родителям, которые проводят бесконечные дни в стенах неонатальных отделений, наблюдая за тем, как их новорожденные дети борются за жизнь.

Зима 2006 года. Я была на двадцать восьмой неделе беременности и работала в отделении интенсивной терапии (ОИТ) для новорожденных. В одно из моих дежурств в отделение поступила молодая женщина с серьезной инфекцией, спровоцировавшей преждевременные роды. Кристина, пациентка, также была на двадцать восьмой неделе беременности, и это был ее первый ребенок.