– «Пайтон-де-Люкс» точно привлек внимание, – кивнул Янгон. – Вряд ли таким образом «ложатся на дно».

– Но у нее есть турели, – сказал я.

Фанг-Кефанг захохотал. От смеха он даже отклонился на стуле назад, и странные лупоглазые создания из анимаро, красочной бестелесной толпой выстроившиеся за ним, подались в стороны, ожидая его падения. Падение обещало быть эпическим, веса в нашем приятеле было не меньше двадцати двух канов. Секунду стул с побледневшим, взмахнувшим рукой Фангом балансировал на задних ножках, пока Янгон не предотвратил катастрофу, надавив толстяку на колено.

Бум! Стул со стуком вернул себе две недостающие точки опоры.

– О, Янгон, я твой должник, – сказал Фанг-Кефанг, обретая обычный, розовый цвет лица. – Я забыл, что здесь дурацкие стулья.

– Кто-то упал? – вытянул шею из-за стойки Гелан.

– Почти! – крикнул я. – Все обошлось!

– Хвала Аллаху!

– Я склонен полагать, Тиро, – сказал толстяк, несколько мгновений поворочав стул под собой, видимо, с целью придать ему большую устойчивость, – что присутствие Хансен в отеле – некая имитация, как бы декларация намерений…

– Зачем?

– Ну, этого я не знаю. Например, чтобы объявить, что одному джинкочи известно о планах другого джинкочи на Додекан. Еще есть вариант, что твоя Хансен является неким триггером, который должен спровоцировать ответную реакцию. Там все просчитано, шунен. Ты уж извини, – усмехнулся Фанг, – но эти турели, скорее, необходимый атрибут присутствия, чем действенное средство защиты. Продвинутый кирай даже не будет ими заморачиваться. Или вообще перехватит управление. Тогда эти «Бертран-А» просто расстреляют Хансен в ее же номере.

Я нахмурился. Мне не хотелось, чтобы Эвер Дикки расстреляли.

– Может, турели – это предосторожность, – сказал я. – Не от кираев.

– Может быть, – согласился Фанг-Кефанг. – Нет, миссия ее состоит не в том, чтобы прятаться. Никто не прячется напоказ. И она – не девушка, сбежавшая к нам в район из богатой семьи. Скорее всего, это именно что некое послание.

– Кому?

Толстяк всплеснул руками.

– А я знаю? Ты, Тиро, иногда вопросы задаешь, будто я должен быть в курсе всего. А я не в курсе. Возможно, и сама Хансен не в курсе. Может быть, твоя Хансен такой же робот как наш Дзионкай, только в более приятной оболочке.

– Она не робот! – запротестовал я.

– Это не моя версия, – сказал Фанг-Кефанг. – Это Янгона версия. Это он, как ты помнишь, обозвал ее арти-цумой. Если же ты поинтересуешься моим мнением…

– То что? – спросил я.

– То я скажу, что все равно, получается, что Хансен так или иначе завязана на одного из старших джинкочи. Какая она при этом, механическая или живая, не так уж важно. Она исполняет чужую волю.

– Не, Тиро это как раз важно, – с улыбкой сказал Янгон.

Я потряс пальцем.

– Ты…

В волнении я плохо подыскивал слова. Они все разбегались, как пластиковые шестиножки в игре «Кенхам». Сколько не лови, в загончике всегда одна-две, а остальные – за границами экрана.

– Я не в претензии, – сказал Янгон, глядя, как я надуваю щеки. – Мне и «Мохнатки» хватает, Тиро. Она вся твоя.

В моих глазах потемнело.

– Я…

– Прекрати! – Кэми постукала меня кулачком по плечу.

Я шумно выдохнул. Где-то близко была грань. Я – Тиро Макемаси, мои друзья – Кэми, Янгон, Фанг-Кефанг, я живу на Додекан-сайто. Так? Надо успокоиться, надо успокоиться.

– Простите, – сказал я, пряча руки под стол и сжимая пальцы.

– Именно поэтому мы тебя и подначиваем, – сказал Фанг-Кефанг. – Учись контролировать себя, Тиро.

– Она живая, – сказал я.

– Дальше.

– Она не прячется и вовсе не арти-цума.

– О! – придвинулся Янгон. – Ты что-то знаешь! Она сказала тебе в спальне?