Ведь у воды грудных младенцев

Не оставляют просто так.

Дочь сжалилась над ним, сказала:

«То непременно из детей

Еврейских… Кто ж без покрывала

К реке выносит сыновей?»

А здесь еврейская сестрица

Уже к найдёнышу спешит

И фараоновой девице

О брате тайном говорит

(Красиво выступать публично

Мать не готовила детей,

Подобно ей косноязычным

Чуть позже будет Моисей):

«А не сходить ли мне, я рьяно

К тебе кормилицу скорей

Могу позвать из евреянок,

Есть с молоком у них грудей.

Тебе вскормить сего младенца,

Не отрывая от груди,

Она поможет» … С добрым сердцем

Та отвечала ей: «Сходи».

Дочь фараона приказала

Ребёнка перепеленать.

Сестра кормилицей призвала

К младенцу собственную мать.

Та согласилась и кормила…

Так мать с дитём смогли прожить.

Дочь фараонова платила,

А что ей было не платить?

При египтянке худосочной

Весьма здоровый рос малец.

Пацан еврейский вырос очень

И приведён был во дворец.

При матери родной найдёныш

Всеобщей избежал беды,

Был Моисеем наречён он,

Что значит – вынут из воды.

Во всём его оберегала

Дочь фараонова как мать.

Про тяготы ещё не знал он.

Откуда было парню знать

Про тяжкую семитов долю

И сколько стоит лиха фунт,

Когда он жил на шубе молью

При мамке в платяном шкафу?

В плечах раздался хлопчик гарный,

В крови проснулся вечный зов

И к поселянкам вырвал парня

Из лап дворцов и их скопцов.

Случилось, что он вышел к братьям

Своим, увидел тяжкий труд,

Услышал вопли и проклятья

И сразу понял – наших бьют.

Увидел он, как Египтянин

Еврея бьет, каков подлец.

А ведь один у них батяня,

С евреем тем один отец.

И хоть не знал отца ребёнок,

Средь гувернанток с детства жил,

Но представление с пелёнок

Он позитивное сложил

О тех отцах, чья жизнь сурова

И потому их с мамкой нет.

Отцовский образ Иегова

Заменит парню, как объект

В виденьях станет появляться,

Шептать на ухо всякий бред.

От травматических фрустраций

Ребёнку очевиден вред.

Психоневрозному расстройству

Объект не может положить

Конец. Невротика геройства

Преобразят евреев жизнь.

К работам подошёл неслышно

Подросток, для иных щенок,

С телеги разом вырвал дышло

И надзирателя сбил с ног,

Потом поляну взглядом смерил

И, убедившись – никого,

Пыл египтянина умерил…

Убил, короче, что с того?

Труп прикопал землёю вешней,

Всё сделал как не в первый раз

И во дворец пошёл сердешный

Подальше от случайных глаз.

Так вышел Моисей из детства

И сразу сделался крутым,

Как будто фильмов насмотрелся

Лайон-продакшин Пикчерс-фильм.

На день другой опять зов крови

Его позвал до поселян,

А там еврей еврея ловит

И окунает мордой в чан,

И это всё в родном кибуце…

Отставив в сторону ярмо,

Два угнетённые дерутся

Промеж собою, вот дерьмо.

Им бы не ближнего хреначить,

А с обжитых податься мест,

У надзирателя сжечь дачу,

Тем бурный выразить протест

На притесненья, униженья,

Творит что фараона рать.

Им бы готовиться к сраженьям,

А не друг дружке космы драть.

Так Моисей, агент Моссада,

К патриотизму их призвал

И, врезав каждому как надо,

О лучшей доле рассказал,

Но слышит вдруг такие речи:

«Ты что начальник иль судья

Над нами милостью отмечен

Особой? Все мы здесь братья.

Поставил кто тебя нас выше?

А может, ты нас без затей

Как египтянина тем дышлом

Убьёшь и скроешь от властей?»

Тут понял Моисей – нарвался,

Узнали все о деле том.

До жути парень испугался,

Неотчий покидает дом.

Услышал фараон о деле,

Искал немедленно убить…

А Моисей быстрей газели

Бежал… и где его ловить?

Остановился в Мадиамской

Земле, три дня ослам пути,

Сел у колодца по-спартански

Все тяготы перенести.

Священник этого прихода

Имел в дому семь дочерей.

Овец они и в непогоду

Спешили напоить скорей

И в хлев загнать, освободиться

От всех хозяйственных забот,

В свои обновки нарядиться,