Кровинушка моя.

Воззвал Бог голосом густым:

«Адамушка, где ты?»

А люди прятались в кусты,

Стесняясь наготы.

Так, вся сгорая от стыда,

Отличница ведёт

Себя, на фартучек когда

Чернильницу прольёт.

И вот уже сам Бог-Господь

Дознание ведёт:

«Кого обременяет плоть,

Тот ел запретный плод.

Кто прояснил тебе, сынок,

Значение слова наг,

Раз голый с головы до ног

Ты прикрываешь пах?

Напрасно, милый, оборвал

В раю ты все кусты,

То чудо, что тебе я дал,

Не скроешь за листы».

Узрев, что грозный «Аз воздам»

Не призраком возник,

Вину переложил Адам

На женщину в тот миг,

И так сказал: «Её дела,

Перечить ей не смел.

Плод от запретного ствола

Она дала. Я ел».

Так смалодушничав тогда,

Ещё не «Лучше всех»****,

Свой первый совершил Адам

Не первородный грех.

(Здесь понял я, что быть беде -

В тот первобытный век

О благородстве и т.д.

Не ведал человек.

Не сбросить в пропасть никогда

Нам трусость, вечный груз,

Уж если даже сам Адам,

Повёл себя как трус.

Что говорить про наши дни?

Товар – рубли – товар.

Нам новый рынок заменил

Восточный их базар.

В калачный ряд за калачом.

Украл и был таков.

Обратно – морда кирпичом…

И так спокон веков

С утра, сдувая пыль с дуги,

На ярмарку спешить,

Чтоб купленные сапоги

Немедленно пропить…

Лишь в переделку попадал

Москаль иль малоросс,

То в перву голову решал

Он шкурный свой вопрос.

И если сдаст мудрец иной

По одиночке всех,

Адама здесь всему виной

Не первородный грех).

С Адамом обойдёмся мы

Пока без сатаны,

Для появления Князя тьмы

Достаточно жены.

С ней обойдётся без свечей

Небесный ренегат.

Для обольстительных речей

Всегда найдётся гад

Сыграть на слабостях сполна,

Отличницы мои.

Так в рай пробрался сатана

В обличии змеи

Нащупать слабые места

В сплетенье брачных уз,

Чтоб с человеком навсегда

Бог разорвал союз.

«Как ты нарушила запрет?» -

Бог женщину спросил.

Жены последовал ответ:

«Рептилий обольстил,

Златые горы обещал,

Париж и Лореаль*…»

От возмущения Творец

Вскричал: «Где этот враль?»

Вопрос уместным был вполне,

Но стушевался Бог:

Кто клинья бьёт к чужой жене

Получит между ног.

Пройдёт болезнь, куда залезть,

Кого и чем любить,

Когда меж ног такое есть…

А как со змеем быть?

Устами змея сладкий яд

Сочил сам сатана.

И всем участникам подряд

Господь воздал сполна.

Каким бы ни был подлецом

В премудрости своей

Гад с обольстительным лицом,

А Люцифер подлей.

Подставил змея на века,

Презумпции лишил.

Бог подлостям не потакал

Ни малым, ни большим.

По рангу ниже всех скотов

Он змея опустил,

Змеиных званий и чинов

Рептилию лишил.

И хоть вина в той стопке дел

Была невелика,

Сообщником змей плотно сел

По старому УК.

(Уголовный кодекс Российской Советской Федеративной Социалистической Республики 1960 года, утверждённый Верховным Советом РСФСР 27 октября 1960 года )

Здесь и лишение в правах,

И высылка потом -

На брюхе ползая, жрать прах,

Пожизненно притом.

А к полу женскому – ни-ни.

Меж ними навсегда,

Пока не кончатся их дни,

Заклятая вражда.

Отныне змея человек

Обходит за версту,

При встрече бьёт по голове,

А змей его – в пяту…

(Так хитропопым на века

Господь дал свой урок.

Хоть знаю я наверняка -

Не всем урок тот впрок.)

Бог женщине сказал в укор:

«Ты вспомнишь про Меня,

Когда твою умножу скорбь

Беременностью Я.

Рожать в болезни будешь ты,

Заступников просить,

Ругаться так, что хоть святых

Из дома выноси.

Да будет к мужу твоему

Влечение твоё…»

(А без влечения, не пойму,

Выходит, не житьё?

А подустал, объелся груш,

Не секс – позор один?

Но как бы ни было, твой муж

От Бога господин.

Жаль только, истина сия

Доступна не для всех,

И на задворках бытия

Есть место для утех.

Про женщин здесь твердит молва,

Но только за глаза.

К словам, права ты, неправа,

Прислушайся, коза.

Муж за порог, а ты за дверь -