– На рынке. Пришла кое-что прикупить для овощного рагу. Приходи в гости, попробуешь.

– Иди домой прямо сейчас. Я прошу тебя. Просто оставь планы на рагу на потом и иди домой.

– Что-то случилось? Ты какая-то взволнованная.

Стоит ли говорить, что сейчас за ней следит преследующий меня маньяк? Есть ли необходимость в том, чтобы пугать маму, заставлять беспокоиться? Вдруг я не должна рассказывать ничего, что происходит, и одно мое слово может нанести маме непоправимый вред…

– Я… Я слышала, что сегодня обещают первую в году метель. У тебя слабый иммунитет. Если окажешься на улице при непогоде, можешь сильно заболеть. Я сама схожу завтра за продуктами и принесу их тебе. Хорошо?

– Что за дела… Я уже на рынке, дорогая. Все будет хорошо. – Затем добавила куда-то вдаль: – Да, килограмм, пожалуйста. И еще взвесьте несколько морковок.

– Мама! – В моем голосе звучало отчаяние. Она совсем не слушала меня! – Я прошу тебя…

– Не переживай, я уже закончила и сейчас пойду домой. Приходи завтра в гости на обед. Люблю тебя.

И не дожидаясь моего ответа, отключила вызов.

Черт! Черт! Черт…

Что, если он что-то сделает с ней? Навредит или еще что… Что мне делать?

Но ответ не заставил себя долго ждать. Заиграла музыка, а на экране высветился ненавистный мне номер.

– Не трогай ее! – закричала в трубку я. – Не смей к ней и пальцем прикоснуться!

– Она очень красивая. Так вот, в кого ты пошла. Такая стройная, грациозная. Она даже на обычном рынке выглядит так, словно ей здесь не место. Не знай я, какое в твоей семье материальное положение, решил бы, что твоя мама ошиблась местом.

– Я сказала: не тронь мою мать. – Это я произнесла спокойнее, хотя вложила в слова весь свой гнев, что пылал внутри, обжигая легкие.

– Пока не планирую. Это предупреждение. Я всегда слежу за тобой и остатками твоей семьи. И если что-то будет не так, как я хочу, твоя сказка кончится, а ты останешься в полном одиночестве. Не думай, что получится выкрутиться. Я узнаю, если ты сообщишь своим в полицию о происходящем. Увижу, если ты пойдешь туда. И почувствую, если ты даже подумаешь о чем-то, что мне не понравится.

– Что я должна сделать, чтобы все это закончилось?

– Я хочу увидеть тебя. Увидеть все. Пришли фото. Фото интимного характера меня устроят.

– Да ты… ты больной. Нормальный человек никогда не попросит о таком, – севшим голосом произнесла я.

– А никто и не говорил, что я здоров. Знаешь, судьба заставила меня стать чуток сумасшедшим. И это куда веселее, чем вести такой же однообразный образ жизни, как у тебя. И перестань задавать вопросы, милая. Это ужасно злит. А когда я зол, могу натворить дел. Вспомни, что тебе есть что терять.

Я в полной жопе.

Неизвестно, сколько мне дали времени, но я оттягивала момент, когда мне все-таки придется сделать фотографии. Каждый день ездила к маме, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. На всякий случай обыскала ее и свою квартиры на предмет скрытых камер или прослушки. Даже отнесла свой телефон в сервис. Но ничего странного не обнаружила. Мне сказали, что программу прослушки в мобильном можно скрыть так, что ее никто не найдет, но, вероятнее всего, мне ее просто не устанавливали.

Как отвертеться от поручения психа, я не подозревала. Ясно одно – что я должна это сделать. Но я не имела опыта в подобных вещах, да и в целом показывать свое тело невесть кому не горела желанием. Плюнуть на все меня останавливала лишь мысль о потере единственного дорогого мне человека. Я несколько раз брала в руки телефон, чтобы позвонить Косте и выложить все как на духу, но передумывала в последний момент.