Спустя полчаса у меня в голове все перемешалось. Слова начальника, бесконечные объявления «Рейс отправляется через… минут» и крики пассажиров, которые бесконечно прибывают и суетятся. Китайцев стало вдвое больше справа от меня. И напротив расселась пара, они спорят и ругаются, кто из них забыл билеты на отдых.

— Говорите громче! — пытаюсь перекричать очередную посадку на рейс и гудящий гул голосов.

— Лучше прислушивайся, — получаю совет.

Фр-р! Закипаю! Еле держусь. Зубы сводит от злости. У меня цифры путаются, босс постоянно отвлекается на вызовы по телефону. Потом дергает меня, что я медленно текст набираю. Сам он, безмятежный и довольный, развалился на сиденье, закинув ногу на ногу.

— Посмотрите за чемоданом, пожалуйста. Мне надо сбегать в туалет, — меня дергает женщина и подсовывает под ноги свой большой груз.

— Оставляйте, мы здесь надолго, — разрешает ей босс, бросая на меня смеющиеся взгляды.

Так, значит, да?

Сцепила зубы и дальше смотрю в монитор. И почему мне хочется говорить одними ругательствами?

— Вы не посмотрите за моим ребенком? Второй убежал, мне его надо догнать, — еще чемодан не забрали, а уже подкидывают новые просьбы.

Киваю беспокойной матери, в таком я не могу отказать. Детей люблю, и они это чувствуют.

— Нет, попросите кого-то другого, у нас тут рабочий процесс, — неожиданно встрепенулся начальник, с опаской поглядывая на мальчика примерно лет пяти.

— Вы мне больше всего внушаете доверия, — расстраивается мать от отказа и сына за руку берет, собираясь увести.

— Оставляйте, оставляйте. Дядя шутит. Иди к нам, малыш. У меня в сумке есть леденцы, — возвращаю нам мальчика. Скажу честно, в первую очередь назло бессердечному вредителю моих бедных нервов.

Мать уносится на поиски второго ребенка, мальчик хлопает глазами и готовится плакать.

— Так и знал. Я вообще не умею общаться с детьми, — хмурится босс и еще больше пугает ребенка.

Переключаю скорей внимание мальчика на себя. Даю леденец, расспрашиваю, как его зовут, кого потеряли, показываю мигающие огоньки на табло и с восторгом реагирую на его заводную машинку. Даже взбодрилась, и улучшилось настроение. Захотелось и боссу его хорошенько поднять.

— Олег Романович, а вам необязательно общаться. Вы молча побудьте конем.

— Кем? — ох, даже новую посадку перекрикивает.

— Хочешь на дяде покататься?

— Хочу! — мальчик согласен, о чем еще думать.

— Тогда мы сейчас его оседлаем. Давай я тебя подсажу.

— Лиза, нет! Я не конь!

Мы не слушаем эти отмазки, поднимаю ребенка и опускаю на шею босса. Мальчик проворный, тут же в волосы начальника крепко вцепился. А довольный какой, улыбка до самых ушей.

— Ну, Олег Романович, рабочий процесс у нас сегодня такой. Вы сами место выбрали. Развлеките ребенка, а то его слезы будут на вашей совести.

Босс сердито фыркает, но хоть не скидывает мальчика. Встает и катает его по проходу между китайцами. Прибежала мать ребенка со вторым – точь-в-точь таким же. Наш из двойни уходить не хотел, обнял меня, когда уже прощались.

Вскоре и женщина вернулась за чемоданом. После нее нам подкидывали еще. Но больше всего мне запомнилась реакция Олега на ребенка. Теперь я знаю, что его пугает больше всего. Слабое место начальника найдено!

Несмотря на шум и непрерывное движение вокруг нас, далекое от офисной атмосферы, все же отмечаю, что Олег Романович далеко не глупый бабник. Да, он ветреный и самовлюбленный жеребец. Но разбирается в своем деле на все сто процентов. Поучая меня, говорит обо всем четко, выделяя нужное, поправляет по необходимости. В некоторых моментах я даже заслушалась. Понимаю теперь его дядю, он же видит, что племянник способный, при желании пойдет далеко и всего добьется даже без помощи.