– Поэтому ты решил залезть на мою пальму?

– Это был сарказм? – Он посмотрел на Зою глазами учителя, который дает записному лоботрясу последний шанс на исправление.

– А если да?

– Но про пальму мне понравилось…

– Хочешь залезть? – спросила она.

– А ты? – Он не отводил от нее глаз, и Зоя снова залилась краской.

Но на этот раз она не отворачивалась.

– Насчет пальмы не знаю, но я уже точно куда-то влез, – сказал Глеб.

Он вдруг потянулся к ней, приближая лицо. Зоя запаниковала, подумала о том, что нужно отпрянуть от него. Но ее, напротив, потянуло к нему. А когда губы соприкоснулись в жадном поцелуе, она забыла обо всем.

События развивались со стремительностью скоростного поезда. Но дух на виражах почему-то не захватывало. Иван предложил руку и сердце, но Инна почему-то восприняла это как должное.

Она знала, что Некрасов четыре года оплакивал свою жену, отказавшись от соблазнов и удовольствий, которые могла подарить ему богатая жизнь. Он даже дал себе обет безбрачия и никого к себе не подпускал. А ей чертовски повезло, она смогла повернуть вспять эту реку, совершила невозможное, причем в самый короткий срок. Радость была, но дух не захватывало. Возможно потому что не любила Ивана.

Не любила, но согласие дала. Это произошло в ресторане, красиво, при свечах. Он был весь такой торжественный, да и она блистала, как бриллиант в перстне. Который он ей подарил. Сама была в восторге от собственного блеска.

– Теперь ты моя невеста, – сказал он, восхищенный, но вместе с тем и напуганный собственной смелостью.

– Это прелюдия к чему-то более важному? – усмехнулась она.

– К свадьбе, – кивнул он.

– А поближе?.. Я же вижу, ты чего-то хочешь.

– Да нет, не хочу… – Он отвел в сторону глаза. – Просто я подумал…

– Смелее.

Он кивнул и, собираясь с духом, посмотрел ей в глаза.

– Если ты моя невеста, ты могла бы жить в моей квартире.

– В квартире?

– Домой я тебя пока привести не могу.

А в городе у меня квартира, четыре комнаты, обстановка…

– Я согласна.

Инна решила не ломаться. Не стоит перегибать палку, которая и без того стонет от возникшего в ней напряжения. Три недели длятся их отношения, а они даже ни разу не целовались. Некрасов, конечно же, понимал, что Инна набивает себе цену. Но молчал. И даже сделал предложение. От которого глупо отказываться.

И ключи от квартиры она примет. И от машины тоже. Но в постель с Иваном ляжет не раньше, чем в первую брачную ночь.

В возвышенном смысле секс – есть единение душ. С точки зрения химии – цепочка химических реакций. Экономист мог бы назвать эта слиянием и поглощением. Но в любом случае секс – это секс. И таинство это оставляет в душе такой же яркий след, как, например, святое причастие. След этот не вытравить из памяти. Особенно, если это в первый раз. И по любви.

А у Зои это было впервые. И Глеб в этом нисколько не сомневался. И на простыне характерный след остался, и по ощущениям. А еще этот глупый вопрос:

– Ты меня презираешь?

– За что?

– Я не должна была…

– Что естественно, то прекрасно.

– Естественно, когда замужем.

– Ты в каком веке живешь?

– Есть вещи, которые ценятся во все времена.

– Скажи, что теперь я обязан на тебе жениться, – совсем невесело и без усмешки сказал он.

– А разве нет? – Зоя настороженно глянула на него.

– Нет.

– Как это нет? – Она поднялась и, опираясь на руку, гневно глянула на него.

Но Глеб качнул головой. Он для себя все уже решил и менять ничего не собирается.

– Ну ты и сволочь! – Сначала Зоя рухнула на кровать, а затем повернулась к нему спиной.

– Я же говорил, что не хочу зависеть от твоего отца.

– А кто тебя заставляет зависеть от него?